Пойдём, нас ждёт машина…
ЮЛЯ, МАША, ПАША, ОЛЕГ, ВОВА – всем за 20.
СТАРИК
На сцену буквально выпадают две девушки. У одной (Юля) лицо в крови, кровь на блузке и джинсах. Она плачет, скорчась в дальнем углу сцены. Другая (Маша) – без видимых повреждений – осторожно приближается к ней.
1.
МАША. Ну перестань. Прекрати. Всё нормально.
ЮЛЯ. Не подходи! Не трогай меня! Ты где была?!
МАША. Ну перестань. Всё нормально. Всё нормально же? Они же ушли уже. Всё. Всё.
ЮЛЯ. Пошла отсюда! Ты где была?! Где была, я тебя спрашиваю? А?!
МАША. Ну, всё. Всё. Всё. Перестань. (Подходит к Юле, осторожно садится рядом). Они ушли. Они ушли. (Вынимает из заднего кармана джинсов отрезанный человеческий палец и поворачивает его, рассматривая со всех сторон). У-шли…
ЮЛЯ. (Замечает палец, испуганно) Машка… это что?
МАША. Палец.
ЮЛЯ. А… а зачем он? Тебе зачем он?
МАША. На память.
ЮЛЯ. А…
МАША. Мне Паша понравился…
ЮЛЯ. Это сивый, что ли?
МАША. Нет. Сивый – это Олег. Паша – это который приколист такой… ну помнишь там – анекдотики всё, шуточки какие-то… (С раздражением) Слова нормально сказать не может, чтобы не поржать. Сам скажет, сам смеётся… идиот какой-то…
ЮЛЯ. Он же тебе понравился?..
МАША. И что?
ЮЛЯ. Ну, как ты его – «идиот»… Ненормально как-то…
МАША. Это он ненормальный… А понравился… ну и что? Как будто, если идиот, так и урод сразу. Вон у Чикатило тоже жена была…
ЮЛЯ. Машка…
МАША. Чего?
ЮЛЯ. Что-то я тебя не узнаю совсем…
МАША. (Выбрасывает палец) Да и фиг с ним. Чего говоришь? Не узнаёшь? Да я сама как-то… а, неважно.
ЮЛЯ. Маш… а откуда у тебя… палец Пашин?
МАША. Отрезала.
ЮЛЯ. (Неуверенно отодвигаясь). Маш… ты шутишь, что ли?
МАША. Нет. Я думала как раз – что бы на память взять от такого придурка… (Поворачивается к Юле). Сначала я башку его хотела взять, но нести неудобно – крови много и тяжело, поэтому вот – палец этот…
Маша встаёт, находит палец, пару раз поддаёт по нему ногой, как при игре в сокс. Юля поражённо наблюдает за ней. Маша отправляет палец пинком за кулисы, потом снова садится рядом с Юлей.
ЮЛЯ. Машка…
МАША. Ну?
ЮЛЯ. А это правда было всё?
МАША. Что?
ЮЛЯ. Ну всё.. и Паша, и Олег, и это всё… это правда? Палец этот…
МАША. Ну да.
ЮЛЯ. Маша… а как ты… как ты себя чувствуешь?
МАША. Да как тебе сказать… нормально вроде… давай тебя посмотрю. Что тут с лицом-то у нас?.. Ндаа…
ЮЛЯ. Что там?
МАША. Да вообще ничего… нормально… это с первого раза показалось… (Смеётся). Жить будешь… и даже, скорее всего, иметь определённый успех у мужчин…
ЮЛЯ. Да ну тебя… шуточки твои…
МАША. Ладно. Повернись-ка… оба… вот это синяк… здесь больно? Когда вот так делаю?
ЮЛЯ. Нет…
МАША. А так? Вот тут?
ЮЛЯ. Нет. Ой… не нажимай, вот так уже больно…
МАША. Это, скорее всего, не перелом. Просто ушиб сильный. Ладно. Ну что, подруга? Что делать будем?
ЮЛЯ. (Трогает бок и морщится) Блин…
МАША. Выбираться надо отсюда. Хватит с нас экскурсий…
ЮЛЯ. Маш…
МАША. Чего?
ЮЛЯ. А ты… ты как вообще? А?
МАША. Да нормально, я же говорила.
ЮЛЯ. А про голову… ты серьёзно?
МАША. Что отрезать хотела? Серьёзно. Ты что, ничего не помнишь? Что там было? И с тобой в том числе? Нет?
ЮЛЯ. Нет…
МАША. А я помню. Поэтому и хотела. Уроды чёртовы… Ладно, пойдём. Сваливать надо.
ЮЛЯ. А куда пойдём?
МАША. Домой. Где-то должна наша тачка быть… ты сколько ему заплатила?
ЮЛЯ. Кому? А, этому… Я сказала, чтобы он до вечера ждал…
МАША. Вот сейчас уже и вечер. Чёрт его знает, сколько он прождёт… может, уехал уже.
ЮЛЯ. Ну, вряд ли… я ему сказала, что потом столько же заплатим, если нас дождётся.
МАША. Тогда, наверно, дождётся. Деньги в наше время самое главное. Только для таких вот дур, как мы с тобой, они на втором месте стоят…
ЮЛЯ. Машк, я уже и не помню, что там было на первом месте, если честно…
МАША. Это неважно. Пошли, пошли, машина ждёт. Деньги деньгами, а долго он может и не простоять. Район не тот. (Подумав). Да и менты должны уже… когда-то ведь они всё же приедут…
ЮЛЯ. (Трогает голову) Да уж…
МАША. Пошли, пошли…
2.
Затемнение после 1. Свет – очень яркий – загорается одновременно с жутким криком Юли. На сцене – стол, стулья, водка, стаканы, консервы, бычки, скомканные одеяла, перевёрнутые стулья, двое молодых людей, Юля кричит, дым дешёвых сигарет, грязные тарелки, Маша плачет за столом, голая лампочка, свет уже не режет глаза, Юля кричит, пустые бутылки на полу, грязно, убого, Юля кричит, замасленные газеты, старая ковровая дорожка, облупленная газовая плита, газовый баллон.
ОЛЕГ. Короче мы туда приходим я звоню оттуда кто там я её вперёд он же её знает она такая свои я за дверью присел ну чё он открывает я ему прямо с порога на в торец он опа всё тело баба его орёт там мы заходим короче я его за шкирняк хлоп по роже раз два говорю чё как всё сюда давай он там раз метнулся два грамма вынес короче нету больше говорит ну и ладно короче мы эту шлюху с собой забрали она у нас потом полночи отсасывала чё как утром просыпаюсь короче башка всё блин как не своя и всё тело болит по ходу траванулись вчера ну я с вечера читок заныкал короче полез за ним а эта шалава прикинь тут как тут подлечи прикинь я ей говорю соси сучка она припала я развёл вмазался она короче всё это время у кормушки пока я прикинь а потом так жалобно просит вмажь меня прикинь я ей идёшь ты сосёшь скрылась прикинь я её потом не видел убили по ходу а чё потом поехали
МАША. Отпустите меня…
ОЛЕГ. Да сиди ты короче мы приезжаем там кореша один прикинь в гаи работал раньше кричит я этого кореша знаю ну чё поехали туда с пацанами уже а чё уже на просто так не подъедешь он же мог и крыше накозлить правильно понятий нет сука короче приезжаем к ним дверь конечно не открывают мы вдвоём короче на её раз так и вот косяк выбили заходим он в ванной моется прикинь мы его за волосы вытащили оттуда а тот в форме прикинь в гаишной но тому по барабану какая форма потому что мы его как попёрли мотылять по всей квартире короче он нам десять грамм ссыпал прикинь на карман мы сразу поехали два я себе оставил остальные сдали а чё по пятьсот у нас с руками рвали нарки прикинь везде по семьсот по восемьсот а тут по полштуки короче четыре тонны на карман поехали коньяка набрали блядей сняли вперёд короче три дня вот так я потом думал никогда не обоссусь чуть почки не отказали прикинь возле унитаза стою больно и ничё никак прикинь ни капли и всё.
ПАША. (После некоторой паузы). Супер отдохнули, да?..
МАША. Пацаны… пацаны… ну отпустите её, а? Ну отпустите, а? Ну пожалуйста… Ей же… (Всхлипывает). Она же… (Всхлипывает). Ну, отпустите… Ну, перестаньте… пожалуйста…
ОЛЕГ. Я, короче, тебе уже говорил – заткнись, а? Я тя предупреждал, а? Я тебе чё говорил, подруга, а?
МАША. Не надо, Олег, пожалуйста… не надо, пожалуйста…
ОЛЕГ. А чё ты выступаешь тогда, а? Чё ты выступаешь, чё ты лезешь не туда? Ты умереть хотела, так и умрёшь, и чё ты стонешь тогда, чё ты усложняешь всё… (Обращаясь к Паше). Я думаю – её где закопать?
МАША. Не надо, пацаны… ну что вы, пацаны… ну пожалуйста… ну отпустите нас…
ПАША. Прикинь, Олег, когда человек чувствует, что умрёт и всё такое, когда вот уже говорят, что его типа закопают там и всё такое, когда вот уже всё, то куда-то пропадает всё. И говорят как-то одинаково, всё одно и то же, повторяют просто и всё, куда девается что, прикинь? Вот до этого они типа такие мы и вот такие, и типа слов знаем кучу и на козе не подъезжай чё как, и типа так вот всё (показывает козу на пальцах), типа навороченные девочки мы и всё такое, а тут хоп-па! (Даёт Маше весёлый подзатыльник). Хоп-па, да?! Чё? Где всё? Где навороченные девочки-то? А? Канючишь теперь… Ты ж вроде умирать собралась, а? Чё, типа чё ты там говорила? А? Заманало тебя всё, хочешь типа просто так – оба-на вот, и всё? И всё? Легко жить хочешь, милая…
ОЛЕГ. (Наливает себе водки). Она не хочет жить, она умереть хочет… Хотя тоже так же – легко… Смерть это вообще легко. Легче лёгкого… Только тут типа штука есть одна…
ПАША. Какая?
ОЛЕГ. Типа равновесие… Я вот думаю, что если человек легко жил, то умирает он сложно… Сложно, блин… Жизнь – такая штука, ей без равновесия никак нельзя. Вот на зоне рассказывали – пожар в камере случился. Ну ты прикинь, там пацанов в хате сколько, и короче то ли проводка, то ли чё… Короче, дыма куча… И все кипишуют, прикинь, орут, стучат, охрана там, понаехали тушить… Ну я всё не буду рассказывать, а суть темы такая: в одной хате петух башку в машку засунул и дышал, прикинь? А пацаны задохнулись… Все, прикинь?
ПАША. Дааааа…
ОЛЕГ. Я к чему говорю всё – прикинь, петуха-то этого все кому не лень чмырили – и задохлись тоже все. Не, ну можно сказать типа бог всё видит, чё как там, каждому по делам – а разобрать, по каким делам? Те-то пацаны, всё ништяк. Там всё нормально, и по делам и по жизни, и бог здесь ни причём, тот-то пидор, прикинь? Вот я и говорю – равновесие… Поэтому жить легко и умереть легко – это перебор, сестра… (Дружески похлопывает Машу по руке, выпивает). Да мы легко и не умеем…
Олег с Пашей смеются. Юля перестаёт кричать. Из-за кулис слышен голос Вовы: «на месте, я сказал, сидеть! Сидеть! Вот так…» потом Вова появляется из-за кулис и тут же бросается обратно с криком: «куда, сука! Стоять!» Через некоторое время Вова появляется на сцене.
ВОВА. Она свалила… Пашок, Олег! Она свалила, прикинь, а?! Чё делать-то будем?!
ОЛЕГ. А чё ты стоишь! Урод, ты чё смотрел, ты чё стоишь?! За ней давай, быстро! Быстро!!!
ПАША. Сваливать надо… блин…
ОЛЕГ. (Кричит ему в лицо). Сваливать поздно! Их кончать надо, понял?! Нельзя на палеве сваливать, нельзя, ты тупой, что ли, она заложит всех!!!
ПАША. Ништяк отдохнули, вау…
ОЛЕГ. (Вове). Ты чё встал?!!
Маша крадёт со стола вилку. Вова убегает, Олег нервно встаёт и делает несколько шагов ему вслед, при этом он поворачивается спиной к столу, за которым остаются Паша и Маша, поэтому он не видит, как Маша втыкает вилку Паше в горло. Он видит только конечный результат – когда поворачивается. Машу рвёт.
МАША. (Тяжело дыша). Да пошли вы все… пошли все… равновесие, мать вашу… равновесие… мать вашу…
