КАРИНЕ ХОДИКЯН
ТО, ЧЕГО НЕТ
ТРИ ПЬЕСЫ ВОЗВРАЩЕНИЯ
ПЬЕСА ПЕРВАЯ
В О Р О Т А
Действующие лица
Возвращающийся
Трактирщик
Пьяница
Девушка
Сторож
1-ый военный
2-ой военный
Секретарь
Служащий
На сцене Ворота – черные и мрачные, неизменно закрытые. Они то приближаются, то отдаляются, иногда – еле видны, но на протяжении всей этой истории они – ведущие исполнители…
Сцена. Возвращающийся, Сторож
СТОРОЖ – Заперто! Вот уже пять минут, как заперли. Изнутри. До рассвета даже я не имею права войти в город. Ты что, не слышал боя башенных часов?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Ну и что, что слышал? Свернул за последний поворот – как тут же возник город и раздался бой часов. Всего каких-нибудь жалких сто метров отделяли меня от города.
СТОРОЖ – Если бы поторопился, успел бы войти. Что, очень устал?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Нет… Какая усталость? Запыхался немного.
СТОРОЖ – Неужто от волнения?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Поворот был слишком крутым.
СТОРОЖ – Да-а… И такое бывает, глядишь, а ровная дорога вдруг как вздыбится…
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Это уже не твоего ума дело. Последний раз тебе говорю, я вернулся, открой ворота!
СТОРОЖ – Возвратился Возвращающийся! Не удивляйся, тебя и тебе подобных я так прозвал. Потому и не спрашиваю твоего имени.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Подумаешь, секрет. Меня зовут…
СТОРОЖ – Сказал – не спрашиваю! Пока ворота не откроются. Вот когда дело дойдет до этого, не волнуйся, и имя, и остальные сведения о тебе будут уже известны.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Что ты мелешь? Сколько раз повторять, я должен войти в город. Я вернулся!
СТОРОЖ – Это уже не имеет значения.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – То есть – как? В день моего отъезда, когда в последний раз оглянулся и вдали, на еле различимой тени города, увидел сегодняшний день, то обещал себе, что когда вернусь, хоть что-то сохранится от прежней жизни.
СТОРОЖ – От прежней жизни… Прежняя жизнь закончилась. После твоего ухода.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Ошибаешься! Я… я… желтая желчь расставания осталась во мне, и я вынес ее горечь лишь потому, что постоянно твердил про себя глагол «возвращаться».
СТОРОЖ – Видать, с грамматикой ладишь. Только знаешь, возвращение ведь не значит продолжение?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – С каких пор сторожа стали философствовать? Брось, не твоего это ума дело, вот открыть ворота – твоя прямая обязанность.
СТОРОЖ – Опоздал! Ворота откроются на рассвете, через час 40 минут и 15 секунд после восхода солнца.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Что ты несешь, город ведь всегда был открыт, ворота были только для виду. Что за дурацкие минуты и секунды тут напридумовали?
СТОРОЖ – (напыщенно). Согласно решению Высшей Инстанции, чужестранцы не должны приближаться к городу более чем на 500 метров. (Меняя тон, доверительно, вполголоса). На левой стороне, видишь, свет горит. Иди туда, пока рассветет. Если…
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Ну почему я, здешний горожанин, у которого к тому же предки жили за пару шагов отсюда, вынужден ночевать черт знает где! Ведь я вернулся!
СТОРОЖ – (злорадно). Не каждое возвращение таит в себе ожидание.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Опять за свое..! Чем впустую болтать, лучше бы открыл маленькую калитку, что рядом с воротами, и я незаметно проскользну в город.
СТОРОЖ – Та калитка давно наглухо закрыта.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Но почему? … Когда? Мальчишкой с товарищами мы ходили в лес и всегда возвращались через ту калитку.
СТОРОЖ – Замуровали! Сразу после твоего ухода… Через день, а может, 3 месяца или пять лет спустя. Какое это имеет значение. А чего замуровали, не знаю, и знать не хочу. Иди в сторону света. Иди и дожидайся рассвета. Если, конечно…
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Ты уже второй раз говоришь «если». Что это значит?
СТОРОЖ – Вопросам твоим не видно конца! Давненько не приближался к городу упрямый чужестранец вроде тебя.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Какой я тебе чужестранец. Я Возвращающийся, сам же сказал. Сколько можно твердить, что за этой тьмой притаился мой город.
СТОРОЖ – Мой город!… Мой… Он перестал быть твоим…
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – … сразу после моего ухода? Через день или через 3 месяца, или 5 лет спустя? Это собирался сказать?
СТОРОЖ – Нет! Он перестал быть твоим городом, когда ты попытался вернутся.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Ты меня достал. Я вернулся!
СТОРОЖ – Рассветет, тогда и поглядим. Если… А сейчас уходи.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – И уйду! А после рассвета войду в город так, чтобы ты мне на глаза не попадался. На всякий случай и сам постарайся избежать встречи со мной. (Уходит, но с полпути возвращается). А ты возвращался когда-нибудь?
СТОРОЖ – (невозмутимо). Чтобы вернуться, не всегда нужна дорога.
КАРТИНА. Придорожный кабак. Мужчина неопределенного возраста неподвижно сидит возле пылающего камина. В углу, на низкой тахте, кто-то спит, укрывшись головой одеялом. От стука в дверь он не просыпается. С небольшим интервалом стук повторяется дважды. Трактирщик напрягается, но продолжает неподвижно сидеть и лишь нетерпеливо поглядывает на дверь. Входит Возвращающийся.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Дверь была приоткрыта… Я стучался, но… Вот я и без приглашения…
ТРАКТИРЩИК – Сразу следовало войти, без стука.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Да, дверь была приоткрыта, но там, откуда я приехал, принято стучаться в дверь.
ТРАКТИРЩИК – Ты забыл, что у нас все немного иначе, здесь двери всегда открыты.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Ну конечно, открыты! А ворота? Тоже открыты?
ТРАКТИРЩИК – Мне до города нет дела. Я о нем знать не знаю. Давно ты уехал?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Словно вчера это было, но вчера я не был таким уставшим. Я… Я вернулся.
ТРАКТИРЩИК – Знаю. Только постарайся не часто об этом напоминать. Хотя бы до утра.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – После рассвета я войду в город и каждый мой шаг станет днем, прожитым в далеке. И все эти дни я намотаю в один клубок и, дойдя до порога своего дома, выброшу его далеко – далеко. И забуду.
ТРАКТИРЩИК – Что забудешь?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Про моток.
ТРАКТИРЩИК – А дом? … Дом свой помнишь?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Почему спрашиваешь? Помню ли свой дом? В одном далеком, и потому безымянном городе, не помню, в каком именно, мне повстречалась улица. Обыкновенная улица с похожими домами по обеим сторонам. Я бродил и вдруг… на правой стороне увидел… Я уже и не знаю, на самом ли деле тот дом был похож на мой, но тогда случайно, слышишь, совершенно случайно в отражении чужих окон мне привиделся мой дом. Можешь понять ты, прикованный к камину кабака человек, что значит в безымянном городе, возле чужого дома услышать голос своего покинутого дома?
ТРАКТИРЩИК – И ты долго – долго стоял перед тем домом, а может, даже прослезился?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Твоя желчь давно растворилась на дне стаканов этого кабака, и подтрунивание твое ни к чему. К тому же, тоска не ведома тебе. Я даже не замедлил шаги, пошел дальше как ни в чем не бывало. Вечером, в первом же кабаке, надрался как лошадь. И не заплакал! Послушай, Трактирщик, почему говорят – надрался как лошадь? Ты должен знать. Ты много надравшихся лошадей перевидал.
ТРАКТИРЩИК – (равнодушно). Еще бы! Вон, спит один в углу. Итак, ты напился.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Не только! Там всю посуду до последнего паршивого стакана разбил вдребезги. Заодно и зеркала.
ТРАКТИРЩИК – Здесь нет зеркал. А вот стакан найдется.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Тогда один стакан. Полный.
ТРАКТИРЩИК – (протягивая полный стакан). И после этого случая всякий раз, когда тебе хотелось разнести вдребезги всю посуду в каком-нибудь кабаке, ты проходил по той улице?
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Да! Иногда ради этого я пересекал несколько границ.
ТРАКТИРЩИК – Я, конечно, мог бы сказать: а не лучше ли было бы просто возвращаться домой? Но не скажу, потому что не всегда возвращение означает пройти мимо брошенного дома.
ВОЗВРАЩАЮЩИЙСЯ – Да-а… Жаль, здесь нет зеркал. К тому же я устал – от дорог, от слов. Обжигающая выпивка, тепло огня… Давно у меня не было всего этого. А вот надежда прежняя.
ТРАКТИРЩИК – Тогда жди. Возвращающийся садится возле камина. В тишине слышно лишь потрескивание дров.
СЦЕНА. Возвращающийся, Трактирщик, Пьяница.
Оба неподвижно смотрят на огонь, иногда Трактирщик
подбрасывает в огонь дрова.
В углу лежащий на тахте начинает проявлять признаки жизни и наконец и, откидывает одеяло и садится. Это Пьяница, он еще не пришел в себя.
ПЬЯНИЦА – Есть кто? Куда все сгинули… Оглохли, что ли? Дайте воды. (Сидящие будто не слышат). И чего проснулся, такой хороший сон приснился: длиннющий стол, весь заставленный бутылками. Полными бутылками! Но только поднес первую рюмку к губам, подумал: в бутылках и вправду выпивка? Впрочем, что еще могло оказаться? Во всяком случае, там было получше, чем здесь. Кто-нибудь даст воды? Околел, что ли? Ну вот, околел проклятый Трактирщик, околел наконец. Однажды и я околею, но – от пьянства! А вот чтоб он трезвый сдохнет… (Смеется поначалу глухо, потом резко), Долго будешь молчать и таращиться на огонь. Не смотрю в твою сторону, но точно знаю – где ты, что делаешь. Дай воды!
Тишина.
ПЬЯНИЦА – Каждый раз одна и та же история. Ни ты не устаешь, ни я. (Встает с места, шатаясь идет вглубь комнаты, тянется за стаканом, но передумав, пьет воду прямо из графина. Возвращается на место, так ни разу и не взглянув в сторону камина). Вчера ворота были открыты настежь, из-за ярмарки. Но народ особенно не валил в город. Трактирщик, на ярмарке тоже было пусто?
ТРАКТИРЩИК – Сходиил бы, сам поглядел.
ПЬЯНИЦА – Тьфу!.. Сдох бы, если б ответил. Хоть помнишь, когда в последний раз ответил на мой вопрос?
ТРАКТИРЩИК – Помню. В тот день ты зашел сюда, несколько стаканов водки один за другим опрокинул и спросил, как пройти на вокзал?
ПЬЯНИЦА – И ты ответил!
ТРАКТИРЩИК – Выходит, не ответил?
ПЬЯНИЦА – А чего я с тех пор здесь?
ТРАКТИРЩИК – При чем тут мой ответ? Тоже мне причина! Скольким я отвечал так же, но кто-нибудь застрял в этом кабаке, не дошел до вокзала, не купил билет на поезд? Можешь еще кого-нибудь припомнить, кто бы так же 10 лет плутал бы на этом клочке дороги?
ПЬЯНИЦА – Не-а, только я один.
ТРАКТИРЩИК – Так и не ищи причину в причине.
