2005 г.
Василий Лоза
комедия – сказка в 2-х действиях
по мотивам повестей Астрид Линдгрен
время действия: Рождественская ночь
место действия: Стокгольм – квартира и крыша
действующие лица:
Мама
Папа
Малыш
Карлсон
1 Вор
2 Вор
Действие 1.
Картина 1. Квартира Малыша. Пространство выгорожено так, что одновременно представлены: детская, коридор и кухня. Ночь. Звучит детский хор:
Святая ночь
Сошла на Землю.
Все страхи прочь,
Я свет приемлю –
Чудесный свет с высот пролился,
То Божий Сын, Христос, родился.
Средь звёзд и крыш,
Глядите, дети:
Святой Малыш -
На белом свете –
Спешит ко всем, кто ждал – молился,
Чтоб утром Божий Сын родился.
СЦЕНА 1. В кухне включается свет. Стол ещё не убран; здесь еда и напитки, а главное: горка плюшек. У окна стоят Мама и Папа, они вглядываются в небо.
МАМА. Вижу! Я вижу звезду!
ПАПА. Наконец-то, мамочка. Я было отчаялся.
МАМА. Вифлеемская звезда! Впервые я её увидела, когда была совсем малышкой, а в последний раз в семь лет. С тех пор ни разу. И вот она!
ПАПА. Слава Богу. Теперь можно с лёгким сердцем отправляться спать. А мы ещё не положили подарок нашему Малышу. Идём, милая.
МАМА. Ой, папочка, гляди – Ангел летит!
ПАПА. Мамочка, ты насмотрелась звёзд…
МАМА. Да вот же он, папочка, к нам летит! Я боюсь…
ПАПА. Во-первых, в нашем возрасте Ангелы не летают. Во-вторых, если даже они и полетели, то незачем их бояться. Надо просто, как можно, скорее посетить врача. Господи, Ангел летит!
Мама и Папа отпрянули от окна. За окном парит Карлсон и жестами показывает, чтоб ему открыли окно.
МАМА. Это не Ангел, это мужчина с пропеллером.
ПАПА. Мужчин с пропеллерами не бывает, а вот Ангелы в жизни случаются. Окно открывать будем?
МАМА. Я боюсь. А вдруг это грабитель?
ПАПА. Грабитель, который просит хозяев впустить его в их дом, пограбить?
МАМА. Н-да, вряд ли. Откроешь?
ПАПА. Боюсь, придётся. Хотя в принципе всё, что с нами сейчас происходит, это галлюцинация. Потому что…
МАМА. Потому что…
ПАПА и МАМА (вместе). Этого не может быть!
Папа открывает окно. Сначала ворвалось жужжание пропеллера, потом и Карлсон влетел в кухню.
КАРЛСОН. Прошу прощения, я могу здесь приземлиться, в смысле, приподоконниться? Спасибо. (Встаёт на подоконнике.) С Рождеством! Привет, я Карлсон. Где тут у вас можно разместить мою зимнюю шляпу?
МАМА и ПАПА (вместе). В коридоре! На вешалке.
КАРЛСОН. Далековато, и неохота вас стеснять. Ничего, пусть полежит на стуле. (Видит накрытый стол.) О, как я благодарен вам, дорогие хозяева, что вы ждали меня с накрытым Рождественским столом! Вот и моторчик забарахлил, слышите? Это он от голода. (Нажимает кнопку на груди, жужжание прекратилось, на спине застывшие лопасти пропеллера.)
МАМА. Я же говорила: мужчина с пропеллером. (Падает в обморок.)
ПАПА (подхватывает Маму). Милая! Что с тобой?
КАРЛСОН. Пустяки, дело житейское, все мы когда-то упадаем в обморок, и больше оттуда не выпадаем. Притом, – никогда.
ПАПА. Так вы не ангел!?
КАРЛСОН. Ещё чего, я намного интереснее. И вообще, не мешайте мне употреблять праздничный ужин в честь моего прилёта. (Усаживается за стол.)
ПАПА. Он не Ангел. (Падает в обморок рядом с Мамой.)
КАРЛСОН. Не, ну, я так не играю. Зато я могу есть. (Поглощает пищу). Спокойствие, только спокойствие. Ангел, не ангел, а Карлсон, который живёт на крыше, на дороге не валяется… и на полу тоже.
Карлсон поёт песню о себе, любимом, в единственном числе во всём мире.
КАРЛСОН. Н-да, зачем же я прилетал сюда? Правильно, чтобы правильно вспомнить, надо вернуться в то место, откуда сюда прилетел. А прилетел я, помнится, из дому. (Взял давно примеченный мешочек, сложил в него оставшиеся продукты и напитки.) Полный мешочек плюшек! Ну, ребята, вы тут отдыхайте, а мне пора отчаливать. (На подоконнике.) Не переживайте, в Рождественскую ночь ещё никто не умирал. Во всяком случае, я такого не припомню. (Улетает.)
Мама и Папа, одновременно, очнулись, привстали.
МАМА. Папочка, что это было?
ПАПА. Сон, мамочка, чудесный сон.
На подоконник взлетает Карлсон, с мешочком, жуёт плюшку.
КАРЛСОН. Кончено, чудесный, кто бы спорил.
МАМА и ПАПА (глядят друг на друга, вместе). Что!?
КАРЛСОН. Спокойствие, только спокойствие. Я, говорю, извините, шляпу мою забыл. (Спрыгивает с подоконника.) Зимами летать без шляпы неуютно, может уши просквозить, притом насквозь.
МАМА и ПАПА (оглянулись на Карлсона). О, Боже! (Падают в обморок.)
КАРЛСОН. А что тут скажешь, конечно «о, Боже», если на всем белом свете Рождественская ночь. (Проходит к столу, надевает шляпу.) Опять в обмороке? Не, ну, я так не играю! Нельзя уж и собственную шляпу в гостях забыть, как хозяева лишаются сознания. Зато есть плюшки. Обмороки – это пустяки, дело житейское. Ну, что за люди эти взрослые, падают в обморок прямо на пол. Хорошо, если пол предварительно вымыт. А спать надо не на полу, в кухне а в спальне, в кровати. Зря, разве, мудрецы мучились – придумывали постель? Ох, беда с этими взрослыми, они так мало ценят радости жизни. (Достал очередную плюшку.) Это ничего, что я решил прихватить плюшки с собой? Вы ведь всё равно их приготовили для встречи Рождества с Карлсоном, то есть со мной. Что? Молчание – знак согласия; очень корректно с вашей стороны. Привет! (Улетает.)
Мама и Папа, одновременно, очнулись, привстали.
МАМА. Папочка, что это было?
ПАПА. Сон, мамочка, чудесный сон.
МАМА и ПАПА (глядят друг на друга, вместе). Что!? (Оглянулись на подоконник.) О, Боже… никого.
МАМА. Мы пили только крюшон, милый?
ПАПА. Тебе виднее, ты сама наливала.
МАМА. А кто убрал со стола?
ПАПА. Ну, уж не я, отвечаю.
МАМА. Ты точно уверен, что к нам не прилетало никакого пропеллера?
ПАПА. Я точно уверен в одном, пора спать. И немедленно. Рождественская ночь для нормального человека – нелёгкое испытание, с возрастом.
МАМА. Не знаю, как ты, а я ещё молода и нарядна!
ПАПА. Не спорю. Есть предложение: подняться с пола. Как?
МАМА. Неожиданно. Вставай, и подай мне руку.
ПАПА (поднялся, подал руку Маме). Прошу, мамочка.
МАМА. Ах, папочка, как приятно вспомнить тебя юным кавалером! (Принимает руку, поднимается.)
ПАПА и МАМА (вместе). Никого? (Огляделись.)
МАМА. И ничего не было?
ПАПА. Думаю, ничего, кроме звёзд и Рождества. И нашей взаимной любви.
МАМА. Слава Богу. Спать, спать… спать!
ПАПА. Осталось одно, самое важное дело, мамочка.
МАМА. Подарок Малышу! Папочка, может быть, утром отдадим, когда рассветёт? Ведь мы не можем включить свет, Малыш проснётся. А я боюсь ходить без света.
ПАПА. Рождественский подарок должен быть вручён традиционно: тихо и незаметно, то есть ночью. Хочешь, я войду к Малышу один.
МАМА. Нет, я с тобой! Погибать – так вместе с подарком.
Мама и Папа поют песню о том, что родители нужны детям исключительно ради того, чтобы получать подарки.
МАМА. Мне зябко очень.
ПАПА. Ещё бы, окно-то открыто.
МАМА. Так закрой!
ПАПА (закрывает окно). Где подарок?
МАМА. Я вынесла в прихожую.
ПАПА. Идём?
МАМА. Идём?
ПАПА и МАМА (вместе). Идём! (Уходят.)
Из дверного проёма появляется рука Мамы, затем появляется рука Папы; обе шарят по стенке. Одновременно, нашаривают выключатель. Свет гаснет.
СЦЕНА 2. Прихожая. Включается свет. На пороге кухни стоят Мама и Папа, их правые руки, одновременно, на выключателе.
МАМА (с закрытыми глазами). Здесь никого и ничего не летает?
ПАПА (с закрытыми глазами). А тебе ничего не видно?
МАМА. Ты тоже с зажмуренными глазами?
ПАПА. И ты?
МАМА. Кто первым разожмуриться?
ПАПА. Знаешь, я так устал, что у меня глаза совсем устали. Давай, я немного ещё пожмурюсь, ладно?
МАМА. Конечно, милый, я тоже никуда не тороплюсь.
Из комнаты Малыша пятятся оба Вора, в масках. Они замерли на пороге.
1 ВОР. Ты включал свет в прихожей?
2 ВОР. Я же вор, а не электрик.
1 ВОР. И я не электрик. А свет-то горит?
2 ВОР. Здесь кто-то есть. Чур, ты первым поворачиваешься.
1 ВОР. Только вместе, или никто, и никогда.
2 ВОР. На счёт «три».
1 и 2 ВОРЫ (вместе). Раз…
МАМА. Папочка, а кто у нас разговаривает?
1 и 2 ВОРЫ (вместе). Два…
ПАПА. Сейчас, разберёмся. Надо только раскрыть глаза…
1 и 2 ВОРЫ (вместе). Три…
ПАПА и МАМА (открывают глаза, вместе). Воры!
1 и 2 ВОРЫ (вместе). Бежим! (Бегут к дверям, на выход.)
Распахивается дверь. На пороге – Карлсон, с мешочком плюшек.
КАРЛСОН. Извините, тут дверь была открыта. Я вот, что, собственно, прилетал-то, вспомнил. (Ворам). А вы, кто?
1 ВОР. Мы – воры.
2 ВОР. А ты, кто?
КАРЛСОН. Кто-кто, не видно, что ли? (Нажимает кнопку, взлетает.) Полицейский с вертолётом. (Изображает сирену.)
МАМА. Опять он, мужчина с пропеллером!
КАРЛСОН. В самом расцвете сил.
ПАПА. Значит, то был не сон?
КАРЛСОН. Конечно, не сон, зато какой чудесный не сон!
МАМА и ПАПА (вместе). О, Боже. (Падают в обморок.)
КАРЛСОН. Опять? Как это негостеприимно, в конце концов. (Достаёт плюшку.) Ну, а вы, чего обомлели? Одно из трёх: или убегаем, или в обморок падаем, или как?
Оба Вора падают в обморок.
КАРЛСОН (жуёт плюшку). Не, ну, я так не играю.
Из комнаты выходит Малыш.
МАЛЫШ. Что тут за шум?
КАРЛСОН. Привет, Малыш. А я – Карлсон.
МАЛЫШ. Привет, Карлсон. Ой, мама… папа! (Бросается к ним.) Что с ними?
КАРЛСОН. Как всегда, в обмороке.
МАЛЫШ. Они живы?
КАРЛСОН. Сейчас измерим пульс. Ты точно не помнишь, где это?
МАЛЫШ. Не-а. Ой, а ты с пропеллером?
КАРЛСОН. Спокойствие, только спокойствие! А-то и ты сейчас грохнешься в обморок, а я никак не вспомню, где у родителей располагается пульс. У меня, например, в желудке. А ты, почему ещё не в обмороке?
МАЛЫШ. А почему я должен падать в обморок?
КАРЛСОН. Ну, у меня же пропеллер! Это же так странно! Или нет?
МАЛЫШ. Ну, пропеллер, и что? Мало ли, у кого – чего. Хотя пропеллер – это так здорово! Привет, Карлсон.
КАРЛСОН. Привет, Малыш. Бери подарок и пошли к тебе в комнату, распечатаем!
МАЛЫШ. Во-первых, мои мама и папа внезапно заболели, как же я их оставлю. Во-вторых, нехорошо воровать, тем более вещь, которую тебе всё равно подарят.
КАРЛСОН. А в-третьих?
МАЛЫШ. В-третьих?
