ДИАНА ПАВЛОВНА. Я вернусь через две недели. Можете без старушки расслабиться. Но без вечеринок, договорились? Я вам полностью доверяю, Федя, но помните: у меня есть ксерокопия вашего паспорта. Украшений я не ношу. Денег в квартире не держу.
ФЕДЯ (обиженно). Диана Павловна…
ДИАНА ПАВЛОВНА. Я еду в Париж, к своей сестре. Вам что-нибудь привести?
ФЕДЯ. Мне?
ДИАНА ПАВЛОВНА. Не хотите – как хотите. А вообще, вы славный парень, Федя.
14.
Ночь. Кухня. На столе – дешевая бутылка водки, в тарелках пельмени. Федя с другом сидят за столом, с аппетитом выпивают и закусывают. Друг достает сигарету.
ФЕДЯ. Она же просила.
ДРУГ. Я тя умоляю. Не ссы. (Выпивают).
ФЕДЯ. Я не хочу, чтоб меня отсюда поперли. (Вынимает у него изо рта сигарету, тушит).
ДРУГ. Слушай, брат, это твое соседство – очень вредно. Каждый день типа облучение. Ты слышал, что даже портреты стариков в жилых домах вешать не по фэн-шую?
ФЕДЯ. А я и не вешаю. Я реализовываю большой гносеологический интерес.
ДРУГ. Чего?
ФЕДЯ. За родину. (Друг со стопкой тянется). Я пошутил. (Пьют, не чокаясь). В моей научной работе совершенно отсутствует практическая часть. Втыкаешь?
ДРУГ. Нет.
ФЕДЯ. Короче. Нельзя изучать смерть дистанционно. По книжкам там, по телеку. Мне нужен личный опыт. Я не видел, как умер мой отец. Но всегда хотел знать, что он там пережил. Вот, правда, ДТП однажды при мне случилось – оказалось, совсем не то. Много крови и никакой экзистенции. А я бы хотел застать сам момент ее прихода. Понимаешь? Посмотреть ей в глаза. Я столько о ней знаю, пора и познакомиться. А бабуля, похоже, мне подойдет.
ДРУГ. А вдруг она это… зажиточная?
ФЕДЯ. Вряд ли. Думаю, клиент уже готов.
ДРУГ (оторопев). Ты че, пришить ее собрался?
Федя не успевает ответить. В этот момент раздается звук, похожий на хлопанье двери.
ДРУГ. Слышал? (Побледневший Федя кивает). Может, пойдет, глянем?
ФЕДЯ. Она должна вернуться послезавтра.
ДРУГ. Думаешь, воры?
Скрипит дверь на кухню.
15.
Входит Диана Павловна. Из-за освещения она кажется абсолютно белой. Парни в испуге замерли. Федя схватил бутылку водки, но не успел ее спрятать.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Мальчики, вы что, кого-то видите? (С опаской оглядывается назад). Я давно знала, что у меня тут всякая нечисть водится. В шкафу святая вода стоит. Не бойтесь. Сейчас побрызгаем.
16.
Комната Дианы Павловны. Федя помогает ей застегнуть на спине платье. Видно, что под платьем – на спине и на шее – у Дианы Павловны гипс.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Сошлось?
ФЕДЯ. Почти.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.
ФЕДЯ. Как же это вы так?
ДИАНА ПАВЛОВНА. Да вот так. С Эйфелевой башни упала.
ФЕДЯ. Вот это да. И сколько же вы пролетели?
ДИАНА ПАВЛОВНА. Немало – пять ступенек. А что такое в нашем возрасте пять ступенек? Небоскреб! А раньше я, Федя, представьте, через козла прыгала. Допрыгалась. Это мне послание свыше. Все. Долеталась. Никаких больше Парижей. Ложись и умирай. Пришел мой срок.
Федя пристально на нее смотрит. Невозможно понять, что он при этом чувствует – любопытство естествоиспытателя, жалость или грусть.
17.
Библиотека. Читальный зал. Загипсованная Диана Павловна плывет между столами. Замечает, что у одной девушки ноутбук включен в сеть. Останавливается.
ДИАНА ПАВЛОВНА (грозно). Вы правила видели?
ДЕВУШКА. Какие?
ДИАНА ПАВЛОВНА. В сеть включать – запрещено. (Выдергивает из штепсель из сети).
ДЕВУШКА. А почему?
ДИАНА ПАВЛОВНА. Потому. Правила!
ДЕВУШКА. Ну мне очень надо. Пожалуйста. Я диплом завтра сдаю.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Запрещено. Вы что, плохо слышите?
ДЕВУШКА. Почему вы такая злая? Вы что – вечная?
18.
Комната Дианы Павловны. Работает телевизор.
ТЕЛЕВИЗОР. Средняя продолжительность жизни в нашей стране – одна из самых низких по миру. Женщины умирают в среднем в 75 лет. Мужчины – намного раньше. От пьянства. А женщины – в основном от грусти и социальной неустроенности.
Диана Павловна выключает телевизор. Пытается почесать спину, но под гипс рука не проходит.
19.
Ночь. Федя лежит без сна. За стенкой снова играют на пианино. Федя приподнимается на кровати, грозит в стену кулаком.
20.
День. Комната Дианы Павловны. Она листает записную книжку. Большинство фамилий вычеркнуто. Набирает номер.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Здравствуйте. Тамару Ивановну позовите. Как. Когда? Не может быть. Почему мне никто не сообщил? Я кто? Подруга детства. Диана Павловна. Дина. Динка. Да-да, та самая. Что вы думали? (Хмыкает). Да нет, я жива еще. Вроде.
21.
Кухня. Диана Павловна ковыряет вилкой в тарелке. Федя с аппетитом ест свой Доширак.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Эх, Федя, не были бы вы мужчиной, я бы попросила вас мне спину помыть. Или хотя бы почесать.
ФЕДЯ. Так вы попросите.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Но я-то еще вроде как женщина.
ФЕДЯ. А чувство пола не уходит вместе с жизнью?
ДИАНА ПАВЛОВНА. Как вы сказали?
ФЕДЯ. Я подумал, раз вы умираете, то разве это не все равно?
22.
Диана Павловна в ванной. Смотрит на свое отражение в зеркале. Ей явно не нравится увиденное. Берет с полки ярко-красную помаду. Красит губы. Хлопает входная дверь. Диана Павловна идет в коридор, но Феди там нет. Рядом с входной дверью остался пакет с его вещами. Она приоткрывает его. Там – старинный меч в ножнах.
23.
Ночь. Красивая фортепианная музыка. Федя у себя в комнате, перед зеркалом, с мечом наголо, принимает эффектные позы воина. Делает выпад и закалывает врага.
24.
Диана Павловна в кабинете хирурга.
ХИРУРГ. Можно снимать гипс.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Прекрасно. Так поскорее снимите! Давайте! Я не могу уже!
ХИРУРГ. Обратитесь к медсестре.
25.
Коридор поликлиники. Диана Павловна преследует медсестру, та почти убегает.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Вы надо мной издеваетесь?
МЕДСЕСТРА. Я не снимаю гипсы! Это не входит в мои обязанности. Идите к хирургу.
26.
Диана Павловна, взбешенная, возвращается в кабинет хирурга.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Снимите его, или я никогда отсюда не уйду!
ХИРУРГ. Я вам его накладывал? Пусть тот, кто накладывает, и снимает.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Мне его сделали в Париже!
ХИРУРГ. Вот, туда и летите. А у меня прием. Мне некогда.
Выталкивает Диану Павловну.
27.
Диана Павловна в коридоре поликлиники. Она достигает двери кабинета с табличкой «Главный врач», стучит в дверь. Оттуда выходят две санитарки, берут Диану Павловну под руки и выдворяют из поликлиники.
28.
Диана Павловна подходит к дому. Состояние ее близко к истерике. Из дома выходит ее сосед сверху. Он надеется прошмыгнуть мимо нее незамеченным.
ДИАНА ПАВЛОВНА. А, Виктор Григорьевич. Здравствуйте. Давненько я вас не видела.
СОСЕД. Доброго дня, Диана Павловна.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Добрее некуда. Виктор Григорьевич, вы моей смерти хотите?
СОСЕД. Да упаси боже.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Так зачем же вы по ночам на пианино играете? Я же вам говорила – у меня бессонница.
СОСЕД. Диана Павловна, я же вам тоже говорил – мне как вдохновение приходит, тогда я и играю. Я не Моцарт – на нотной тетради сочинять не могу.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Я вас предупреждаю. Я оставлю предсмертную записку. «В моей смерти прошу винить композитора Виктора Коробко».
СОСЕД. Приму к сведению. Всего вам доброго, Диана Павловна.
ДИАНА ПАВЛОВНА. До встречи, Виктор Григорьевич.
29.
Диана Павловна входит в квартиру. В коридоре полутьма. За минуту до этого вернулся Федя. На нем плащ. Сбоку висит меч. Он выглядит зловеще.
ДИАНА ПАВЛОВНА. А, это вы, Федя. (Теперь видно, что посреди Фединой рубашки – большое красное пятно). Федя, вас что, убили?
ФЕДЯ. Да. В бою.
ДИАНА ПАВЛОВНА (ахнув). Как же я раньше не догадалсь! И ты под видом студента вошел в мой дом? Ты за мной, да? (Пятится, пока не упирается в дверь).
ФЕДЯ (немного растерявшись). Ну, в каком-то смысле.
ДИАНА ПАВЛОВНА. А я не хочу туда. Я еще своего не догуляла. Не долюбила, может быть. Я вообще, может, еще не любила. Все как-то думала: потом-потом… А это потом вдруг раз, и позади оказалось. Как и вся жизнь. Я всегда думала, что никогда не умру. Знаешь, когда война была, я девочкой во время бомбежки не боялась на улицу выходить – знала, что не убьют. Не меня. Я – вечная.
ФЕДЯ. Продолжайте, пожалуйста, я только за блокнотиком сбегаю. (Мигом в комнату, возвращается оттуда с блокнотом). Скажите, а ощущение смерти – это что-то физиологическое или метафизическое?
ДИАНА ПАВЛОВНА. А тебе зачем? Ты же все знаешь.
ФЕДЯ. Ох, далеко не все. Тема-то необъятная. И неизведанная, по большому счету. И книжки на дом не дают.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Я с тобой никуда не пойду.
ФЕДЯ. И не надо. Вы только расскажите мне, как.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Как что?
ФЕДЯ. Умирать. Мне очень этого для диплома не хватает.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Федя, разве ты не дух смерти?
ФЕДЯ. Я? (Пауза). Нет, я рыцарь. Вы что? Господи боже мой! (Хохочет). Вы об этом? (Показывает на рубашку). Это я с ролевой игры вернулся! У нас был 12 век. Крестовые походы. Да это же краска!
ДИАНА ПАВЛОВНА (после долгой паузы). Федя, тогда с чего вы взяли, что я умираю?
ФЕДЯ. Да вы же мне сами недавно сказали.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Это было так, к слову. (Вздыхает. Похоже, она пережила настоящий метафизический ужас). Федя, ваш меч – боевой?
ФЕДЯ. Нет, он игровой. Но довольно острый.
ДИАНА ПАВЛОВНА. Федя. Разрежьте меня. Немедленно. Я так больше жить не могу.
Начинает расстегивать пуговицы на вороте платья. Федя меняется в лице.
ФЕДЯ. Я не готов. Я не смогу. Ни за что. Нет!
ДИАНА ПАВЛОВНА. Мне отказали врачи. Мне больше не к кому обратиться.
Из-под расстегнутого платья показывается гипс.
30.
Комната Феди. Он сидит за компьютером. Курит. Рядом с ним сидит Диана Павловна. Тоже курит. В руках у нее книга. Она надиктовывает. Федя печатает.
ДИАНА ПАВЛОВНА. «Смерть – это область, откуда никто не вернулся, до сих пор остающаяся неведомой фактически. Отношение со смертью не совершается на
свету. Умирая, субъект вступает в отношение с чем-то, из него самого не исходящим. Мы бы сказали, что он вступает в отношения с тайной». (Закрывает книгу. Немного нежно). Я тебе завтра Хайдеггера вынесу.
ФОТОАТЕЛЬЕ
1.
