КОРОЛЬ: Знаете, Ольга, что я вам хочу сказать? Только не перебивайте! /Продолжает освобождаться от соломы./ Мне вас очень и очень жаль. Да, да! Не удивляйтесь! Вы, вот, именно вы, – вы никого не любите! Вы обязательно должны это знать. Не перебивайте! Вы не любите ни людей, ни животных! Вы не любите ни свою бывшую родину, ни свою нынешнюю. Не любите своего мужа, и своих детей. Работу свою, вы тоже не любите. И, в конечном счете, вы не любите самое себя! Вот, что удивительно! Из этого всего, следует вывод: о рыбе в нашем озере, вы заботитесь, чисто формально. А просто, вы хотите мне сказать, что я – свинья! Да,да,да, – именно так! И я совершенно не буду вас в этом разубеждать! А почему? А потому, что это бесполезно. Тот, кто никого не любит, – тот ничего не видит и ничего не слышит. Вот так! И еще одно маленькое замечание. Иван вам
нужен сейчас, не для того чтобы ему чем-то помочь, а для того, чтобы продолжать его уничтожать. В противном случае, вы бы спокойно вошли бы в дом и посмотрели где и с кем он спит! А вы боитесь!
ОЛЬГА: Вы очень великодушны! Но если хотите знать, меня это сейчас меньше всего волнует.
КОРОЛЬ: Хорошо, хорошо. Я умолкаю. Забудьте мою похмельную философию, – я ушел на озеро. /Икает./ Что же это такое? Опять заикал!
/Король скрывается за домом. Ольга некоторое время стоит неподвижно. Потом резко идет к дому. В этот момент в доме начинает звучать Азнавур. Ольга останавливается. П А У З А. На пороге появляется Жаклин./
ЖАКЛИН: Вы?
ОЛЬГА: Как видите.
ЖАКЛИН: Почему вы не входите в дом?
ОЛЬГА: Боюсь потревожить воскресный сон. Да и погода замечательная.
ЖАКЛИН: Это правда. /Идет к конюшне./
ОЛЬГА: Если вы ищите Короля, то его там нет. Он пошел купаться на озеро.
ЖАКЛИН: Да? В таком случае, может, и мы пройдемся?
ОЛЬГА: Нет, спасибо. Я люблю купаться только в море.
ЖАКЛИН: Понятно. Извините!
/Жаклин уходит в дом. Песня обрывается. Через некоторое время на пороге появляется Иван. Берет Ольгу за локоть и отводит к воротам./
ИВАН: Что случилось? А? Что тебе надо?! Ты дашь людям жить или нет?! Да что ж это такое?!
ОЛЬГА: Отпусти руку, – мне больно!
ИВАН: / Не сразу./ Что ты хочешь от меня?
ОЛЬГА: Я сегодня всю ночь не спала, вспоминала те дни, когда ты увозил меня из России. Как ты любил меня, какие слова ты мне говорил. Ты, правнук офицера белой армии! Я думала, что ты – настоящая “белая кость”, порода, поэт, хранитель русского языка! А оказалось, что ты обыкновенный эгоист, алкоголик и богемная пешка! Знай, сегодня ночью, я прокляла тот день, когда решила, что именно от тебя, я рожу детей!
ИВАН: Все это очень хорошо, но это вариации на хорошо мне знакомые темы! Я тебя спрашиваю, зачем ты приехала?
ОЛЬГА: Мне нужны деньги!
ИВАН: Какие деньги?
ОЛЬГА: На адвоката. Адвокат, который будет вести наше дело, стоит не малых денег.
ИВАН: Это гениально! Хочешь узнать человека по настоящему. – начни с ним делить имущество! У тебя же в банке больше ста тысяч франков! Ты же за семнадцать лет ни разу не купила домой хлеба! Ни разу не оплатила, ни одного счета! Ты дочкам своим ни разу не купила даже по платью, по школьной тетрадке, по игрушке! Ты даже на себя жалела денег! Вместо машины, о которой всю жизнь мечтала, купила мотороллер, на котором изначально боялась ездить! Теперь ты окончательно решила уничтожить семью, и опять за чужой счет!!
ОЛЬГА: Мне мои деньги трудно доставались.
ИВАН: А мне, мои, – легко!? Переводить синхронно по шестнадцать часов в день! Ты не пробовала?!
ОЛЬГА: Не надо было связываться с этим прогнившим миром искусства!
ИВАН: Все! Стоп!! Я тебя прошу! Мы все решим дома. Договорились? Вечером я приеду, и мы все решим.
ОЛЬГА: Девочки прочили, чтобы я тебя привезла.
ИВАН: А вот врать, совершенно не обязательно. Если ты думаешь, что тебе удастся настроить их против меня, – ты ошибаешься. Они несколько умнее, чем ты о них думаешь. Давай я подвезу тебя до трассы.
ОЛЬГА: Не утруждай себя. Я дойду пешком. А ты все-таки подумай! Завтра утром, мне надо отдать чек на шесть тысяч франков.
/Ольга уходит от ворот по дороге. П А У З А. Из дома появляются Жульен и Татьяна. На бегу, в сторону озера, играют в бадминтон./
ТАТЬЯНА: Доброе утро, Иван!
ЖУЛЬЕН: Доброе утро!
ИВАН: Самое доброе, из всех, какие мне довелось пережить!
ТАТЬЯНА: Мы купаться! Пойдемте с нами!
ИВАН: Чуть позже, ребята.
ЖУЛЬЕН: Позже, будет очень жарко!
ИВАН: Ничего.
/Из-за дома появляется Король. Он в трусах, несет постиранную одежду./
ТАТЬЯНА: /Хохочет./ Король! Вы что, учились ходить по воде?
КОРОЛЬ: Что-то, вроде того.
ЖУЛЬЕН: Ну, и как результаты?
КОРОЛЬ: Я понял, что во мне чего-то намного больше, чем святости!
ТАТЬЯНА: Фу, Король! Мы же идем купаться!
КОРОЛЬ: А я иду сушиться!
/Татьяна и Жульен скрываются за домом./
ИВАН: Как?
КОРОЛЬ: Не пойму, Иван. Стареем что ли? Раньше, сколько бы ты не выпил, – просыпаешься, и сразу хочется! Сегодня проснулся и испугался! Представляешь, – не хочется!
ИВАН: А сейчас?
КОРОЛЬ: Сейчас? /Останавливается, и “как бы слушает организм”/. Вроде уже немного хочется.
ИВАН: Так пойдем, за это “немного” зацепимся, а дальше хотение должно резко возрасти.
КОРОЛЬ: Ты думаешь? Ну, пойдем! Надо до конца исследовать это новое, неизвестное доселе состояние. Правильно! А то не исследуем, – тогда пойди пойми, от чего тебе плохо.
ИВАН: Вперед!
КОРОЛЬ: Что жена?
ИВАН: Не будем, о грустном!
/Иван и Король скрываются в доме. П А У З А. Открываются ставни одного из окон, и в нем, появляется Веселая./
АННА: Это что такое? Иезус, Мария! Я до сих пор сплю! А народ? Где народ?! Есть кто-нибудь живой? Бернар! Бер-нар!! /Стучит костылем по ставням соседнего окна. Его ставни не сразу, но открываются. В окне, появляется Сесиль./
СЕСИЛЬ: Вы что, дорогая тетя?! Так же можно от страха концы отдать! Что случилось?
АННА: Где народ?
СЕСИЛЬ: Какой народ?
АННА: Бернар, например!
СЕСИЛЬ: Бернар, это народ?!
АННА: /Как ребенок./ Я хочу сливок! Мне уже давно пора пить сливки!
СЕСИЛЬ: /В пространство сада, тихо./ Бернар! Тети Ане поря пить сливки! /Веселой./ Я могу еще пять минут вздремнуть?
АННА: Не знаю!
СЕСИЛЬ: Спасибо! /Закрывает ставни. П А У З А./
АННА: Бернар!
БЕРНАР:/ Выходя из дома./ Я здесь, дорогая тетя!
АННА: Здесь? Ты определенно, хочешь моей смерти!
БЕРНАР: Я понял! /Скрывается в доме./
АННА: /В пространство сада./ Если столько спать, – ничего существенного в искусстве сделать нельзя!
/Скрывается в окне. П А У З А. Из дверей, с чашкой кофе, выходит Александр. Садится в одно из кресел. Из других дверей выходит Жаклин с большим зонтом, идет к креслам и устанавливает над ними зонт./
АЛЕКСАНДР: Простите меня, Жаклин!
ЖАКЛИН: Еще нет одиннадцати, а уже так жарко.
АЛЕКСАНДР: Я хотел вам помочь.
ЖАКЛИН: Вы мне помогли. Не хотите устриц, с похмелья очень помогает.
АЛЕКСАНДР: Нет, спасибо. Я один раз их попробовал, и меня стошнило. Потом мне сказали, что их надо есть с похмелья. Я, естественно, напился, и утром с удовольствием съел две штуки с лимоном.
ЖАКЛИН: То есть помогло?
АЛЕКСАНДР: Пол часа было ничего, а потом… опять стошнило.
ЖАКЛИН: Купаться пойдете?
АЛЕКСАНДР: Жаклин!
ЖАКЛИН: Сейчас ничего не надо говорить. Мне надо разогнать кровь моего, Рыжего, да и самой проветриться!
/Жаклин идет в конюшню. Слышен храп коней и голос Жаклин:” Рыжий! Мой любимый Рыжий! Гулять! Слышен удаляющийся топот копыт. П А У З А. Из дома появляется Бернар и бежит к воротам./
АЛЕКСАНДР: Что случилось, Бернар?
БЕРНАР: Сливки кончились! Я быстро!!
/Слышно, как быстро отъезжает автомобиль. Из дома выходит Сесиль со стаканом “Пастиса”./
СЕСИЛЬ: Александр! Вы снова один! Скучаете.
АЛЕКСАНДР: Сесиль, как вы это пьете? Один только вид этой мутной жидкости, вызывает у меня приступ удушья!
СЕСИЛЬ: “Это” я пью вместо кофе. Понимаете, Александр, /садится в кресло рядом/ когда тебя никто не любит, и ты совершенно не можешь понять почему, – остается только одно: Тупо созерцать жизнь сквозь пелену “Пастиса”!
АЛЕКСАНДР: Я никогда не думал, что европейцы пьют больше, чем русские.
СЕСИЛЬ: А знаете, почему?
АЛЕКСАНДР: Почему?
СЕСИЛЬ: Европа убила любовь!
АЛЕКСАНДР: То есть?
СЕСИЛЬ: То есть абсолютно! Вы, Александр, считаете себя европейцем, не так ли? И я считаю себя дочерью Европы. А любви между нами нет! Мы вроде и нравимся, друг другу, но любви нет! Вот так! /Пьет. П А У З А./ Сегодня еще будет жарче, чем вчера! /П А У З А./ У меня был друг, Александр! Я его очень любила, и он меня очень любил. Но судьбе, было угодно распорядиться так, что мы оказались не вместе. /Пьет./
АЛЕКСАНДР: Почему?
СЕСИЛЬ: Его заразили СПИДом в зубной клинике. /Пьет./ После этого, я два года спала с ним в одной пастели, но мы ни разу не были вместе. Я отказалась от физической близости. Я делала все, чтобы он чувствовал себя полноценным человеком. Я стала светской монашкой. Первое время было тяжело, но потом, наступило просветление. Мне стало очень легко. /Пьет./
АЛЕКСАНДР: А потом? Он умер?
СЕСИЛЬ: Нет. Однажды, мы ужинали в небольшом ресторанчике. Было как-то особенно хорошо. Он вышел позвонить своим родителям, и … больше я его никогда не видела. /П А У З А./ А через три дня, я получила открытку. Он отпускал меня в нормальную жизнь. Желал мне поскорее выйти замуж и родить детей. Вот так! Прошло больше десяти лет, и как видите, полюбить за это время, я смогла только “Пастис”!
АЛЕКСАНДР: Вы его не искали?
СЕСИЛЬ: Это было бесполезно. Простите, Александр, мою дурь. Я вас не люблю. И в Россию к вам никогда не приеду. Так что не волнуйтесь.
АЛЕКСАНДР: Я не волнуюсь, Сесиль. Вы мне нравитесь, но…
СЕСИЛЬ: Можете не договаривать!
/Из-за дома появляются Жульен и Татьяна./
ТАТЬЯНА: Напрасно вы не купаетесь! Это просто божественно!
ЖУЛЬЕН: Мы даже чайку видели. Вероятно, залетела с моря.
АЛЕКСАНДР: Это хороший знак.
/Слышен шум подъезжающей машины. Через мгновение появляется Бернар с большим пакетом и бежит в дом./
БЕРНАР: Я уже думал, от дома ничего не осталось. Тетя Аня! Тетя Аня!! Ваши сливки!! /Скрывается в доме./
