АВГУСТА. Связь была всегда. И она неразрывна.
ГЕНРИ. Не знаю, не знаю… не знаю.
АВГУСТА. Если ты, малыш, чего-то не знаешь, то не факт, что этого нет.
ГЕНРИ. Так укажите его, откройте глаза, объясните?
АВГУСТА. Придёт час и всё объяснится. Генри, верни свечу в чемодан. И не раздражай меня попусту, потому что ночью нет ничего лучше крепкого доброго сна. Генри, ты всё ещё не сдвинулся с места, будь добр.
ГЕНРИ. Просто хотел пожелать вам спокойной ночи.
АВГУСТА. И это всё? Не лги.
ГЕНРИ. Не знаю, почему, но я думаю об отце. Даже странно, как мало люди знают о ближайшей родне. Мне неизвестно даже, где он похоронен. Мне хочется хоть раз побывать на его могиле.
АВГУСТА. По мне, посещение кладбищ – признак нездорового вкуса. Там кислый запах, как в джунглях. Наверное, от влажной земли.
ГЕНРИ. На душе неспокойно из-за того, что мою мать постиг такой вот финал в полицейской лаборатории.
АВГУСТА. Приёмную мать.
ГЕНРИ. Так, где же похоронен мой родной отец?
АВГУСТА. Тело или то, что от него осталось, захоронено в Булони.
ГЕНРИ. Так рядом! Почему же не перезахоронили дома?
АВГУСТА. Характер моей сестрицы отличался практичностью и отсутствием сентиментальности. Твой отец отправился на однодневную экскурсию в Булонь без её ведома. После ужина скончался, пищевое отравление. Кстати, не мешает поужинать и нам, чтоб сон был вкуснее.
ГЕНРИ. Вы были там?
АВГУСТА. Я в это время находилась в турне по Италии. И о смерти твоего отца узнала много позже. Мы с сестрицей отношений не поддерживали.
ГЕНРИ. Иными словами, вы тоже не видели его могилы?
АВГУСТА. Однажды, я попросила мистера Висконти свозить меня туда. Но он процитировал своё любимое библейское изречение: «Пусть мёртвые хоронят своих мертвецов».
ГЕНРИ. Может быть, как-нибудь съездим в Булонь?
АВГУСТА. Я полностью разделяю библейское мнение мистера Висконти. Но всегда готова немного попутешествовать.
ГЕНРИ. На этот раз за всё плачу я.
АВГУСТА. Годовщина его смерти приходится на второе октября. Я запомнила дату, потому что это день его ангела. Может, его ангел по этому поводу загулял и дал маху. А может, таким образом, избавил отца от ещё больших неприятностей. И последнее вероятнее, потому что трудно понять, чем твой отец мог заниматься в Булони, когда курортный сезон уже закончился.
СЦЕНА 11. Служебный кабинет. Здесь Висконти и Нили.
НИЛИ. Майор О,Нил. ЦРУ.
ВИСКОНТИ. И много народу слушает нас?
НИЛИ. Пока я один. Хотя запись беседы, конечно, ведётся.
ВИСКОНТИ. Беседы?
НИЛИ. Как военный преступник, вы не вдохновляете моё правительство. И лично мне до вашей личности нет никакого дела.
ВИСКОНТИ. Ваше правительство, как я понимаю, конгресс США?
НИЛИ. Именно. Но в случае вашего отказа пойти навстречу нашим интересам, мы, конечно, передадим вас, мистер Висконти, куда следует.
ВИСКОНТИ. Уверяю вас, майор, я не Висконти, я всего лишь Лотяну.
НИЛИ. Пусть будет так, пока мы беседуем. Я уполномочен приобрести у вас работу Леонардо да Винчи. Да-да, ту самую, о местонахождении которой вы узнали в гестаповских застенках, товарищ Лотяну.
ВИСКОНТИ. Приобрести, – это как?
НИЛИ. За доллары, дьявол, за баксы!
ВИСКОНТИ. Предлагаю обсудить сделку на природе, чтобы не давили стены, с длинными ушами.
НИЛИ. Нет проблем. Но для записи вы должны произнести: да.
ВИСКОНТИ. Отчётность, конечно. Ну, что ж – да.
НИЛИ. О, кей. Леонардо с вами?
ВИСКОНТИ. В Стамбуле её нет. Нет её и на континенте. Но она есть. Я итальянец, и Леонардо останется со мной до конца моих дней, в душе. А его работу, почему не продать? Хотя бы для того, чтобы отдалить Страшный Суд. Идёмте на свежий воздух. Хорошо, что Бог допустил явление Сатаны, который воплотился в деньги. С ними можно славно жить, насыщено, а главное, безнаказанно. В жизнь, майор, идёмте в жизнь!
КАРТИНА 4. ФРАНЦИЯ.
СЦЕНА 12. Вечер. Ресторан. Зала почти пуста. За столиком в тёмном углу сидит человек, лицо не видно За столиком у окна сидят Августа и Генри.
ГЕНРИ. Может, и мой отец ужинал здесь в тот вечер перед смертью.
АВГУСТА. Налей мне вина, Генри. Знаешь, в твоём характере появляются нездоровые наклонности. И наша поездка сюда, в Булонь, тому лишнее доказательство. Равно как и урна из крематория, которую ты так заботливо хранишь. Хочешь, я расскажу тебе о твоём дядюшке Джо?
ГЕНРИ. Мне теперь не до дядюшки Джо. После посещения могилы и встречи там с той женщиной.
АВГУСТА. Что рассказала тебе эта дамочка у могилы?
ГЕНРИ. Вы могли бы и сами выслушать её, но предпочли уйти. Она уже сорок лет в этот день приходит на могилу.
АВГУСТА. И какие же у неё на то права?
ГЕНРИ. В тот день шёл дождь, и он захватил большой зонт…
АВГУСТА. Зонт в руках мужчины, – какая слабость.
ГЕНРИ. Он скончался тихо-тихо на её руках.
АВГУСТА. Этой убогой!? Я так и подумала. В чашку из-под выпитого кофе вина не нальёшь! Вы только подумайте, она – и рядом с твоим умирающим отцом! Если бы не её слабость, он не умер бы. Я в этом убеждена. Твоему отцу всегда требовалась добротная встряска, чтобы он начал действовать. Ричард имел один недостаток – наружность. Очень красивый мужчина. Поэтому и женщин он завоёвывал без труда. Если бы тогда с ним рядом находилась я! Он дожил бы и до сего дня. Он не намного старше мистера Висконти. Так тебе рассказать о твоём дядюшке Джо?
ГЕНРИ. Тётушка Августа, мне нужно о многом подумать.
АВГУСТА. На тебя, вижу, произвёл впечатление её рассказ.
ГЕНРИ. Меня тронула встреча с человеком, любившим моего отца.
АВГУСТА. Его любило много женщин.
ГЕНРИ. Я говорю о женщине, любившей его искренне. Она оставила родину, прошла войну в рядах Сопротивления, осталась на всю жизнь одна – всё ради того, чтобы ухаживать за могилой любимого человека, с которым приехала сюда на один день.
АВГУСТА. Да она представления не имеет, что есть любовь!
ГЕНРИ. А вы, конечно, имеете?
АВГУСТА. Думаю, у меня в этом больше знания, чем у тебя. Значит, ты не хочешь выслушать рассказ о твоём дядюшке Джо?
ГЕНРИ. Не сегодня, тётя Августа!
АВГУСТА. Должна предупредить – рано или поздно, ты горько пожалеешь, что отказался выслушать мой рассказ.
ГЕНРИ. В другой раз.
АВГУСТА. Ты заблуждаешься, веря в существование другого раза. Я уезжаю в Париж. Нужно уладить кое-какие дела.
ГЕНРИ. Если хотите, я могу поехать с вами.
АВГУСТА. Нет. Из нашего сегодняшнего общения, я заключила, что тебе лучше отдохнуть от моего общества.
ГЕНРИ. Я не хотел вас обидеть.
АВГУСТА. Ты больше похож на отца, чем на мать. Родную мать. Она слишком сильно любила твоего отца и изо всех сил старалась сделать ему приятное. Но его натура оказалась ей не по плечу. У неё оказался не тот характер, чтобы выйти за него замуж. И остаться жить в глухомани. Перед отходом поезда, купи мне, пожалуйста, «Фигаро». Да, Генри. Если я задержусь ненадолго в Париже, прошу тебя присмотреть за порядком. И вышли мне потом кое-что, если понадобится.
ГЕНРИ. Я так и подумал, что этим кончится, когда увидел ваш красный чемодан, тётушка Августа. Думаю, золотоносная венецианская свеча с вами?
АВГУСТА. Я напишу домовладельцу, что отдала ключи тебе. Зря ты не захотел выслушать о дядюшке Джо. (Уходит.)
Генри посидел, встал, ушёл. Из-за столика в тёмном углу поднялся человек. Это Нили.
КАРТИНА 5. АНГЛИЯ.
СЦЕНА 13. «Чёрный кабинет». Спэрроу в наушниках. Входит Нили.
НИЛИ. Здравствуй, друг мой Спэрроу!
СПЭРРОУ. Нили!? Что тебе здесь надо! Ты решил сменить подданство?
НИЛИ. Спэрроу, мне нужна исключительно информация.
СПЭРРОУ. А мне показалось, что на отвальной в том шалмане ты не догулял, а? Уж не решил ли за государственный счёт продолжить банкет?
НИЛИ. Информация и помощь. Тебе я доверяю. А потом банкет.
СПЭРРОУ. А сейчас – за приезд? На этот раз плачу я.
НИЛИ. Так бросай, к чёрту, эти наушники и погнали! Дадим жизни!
СПЭРРОУ. Слежка за мисс Бертрам научила тебя многому. Ведь она изо всех сил продлевает жизнь, потому что она ею наслаждается.
НИЛИ. Тс, что это?
СПЭРРОУ. Телефонный звонок. Кстати, международный. И звонят нашему общему знакомому Генри Пуллингу. Я как раз к нему подключился.
НИЛИ. Включи погромче.
Телефонные гудки.
ГОЛОС ГЕНРИ. Да, Пуллинг слушает.
ГОЛОС АВГУСТЫ. Генри, дорогой…
ГОЛОС ГЕНРИ. Тётушка Августа!
ГОЛОС АВГУСТЫ. Не перебивай. Заокеанские звонки стоят дорого. Я решила больше не возвращаться в Европу. Выезжай, как можно скорее, я ведь не молодею. Подробности письмом. Жду. Постой-ка, тебе хотят сказать.
ГОЛОС ВИСКОНТИ. До скорой встречи, мистер Пуллинг.
ГОЛОС ГЕНРИ. Мистер Висконти!?
ГОЛОС ВИСКОНТИ. Вы нам, с вашей тётушкой Августой, очень нужны. Не задерживайтесь, приезжайте сразу по получении письма.
ГОЛОС ГЕНРИ. Что ж вы делаете там, за океаном!?
ГОЛОС АВГУСТЫ. Как что, танцуем.
КАРТИНА 6. ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА.
СЦЕНА 14. Дом Августы. Вордсворт. Входит Генри, с чемоданами.
ВОРДСВОРТ. Эй, парень! Я здесь, оглянись.
ГЕНРИ. Господи, Вордсворт! Как поживает моя тётушка?
ВОРДСВОРТ. Она полный о,кей. Она слишком много чертовски танцевать! Я говорить ей: ты уже не малышка… если ты не остановиться… Мистер Пуллен, я за неё очень страшно. Вы мне нравиться, мистер Пуллен. Вы всегда честный, мистер Пуллен. У вас для старый Вордсворт есть дашбаш?
ГЕНРИ. Господи, конечно! (Выгреб мелочь, отдал.)
ВОРДСВОРТ. О, она чудо ваш тётя. Я любить ваш тётя. Я готов умирать ради ваш тётя, если она поднять палец и сказать, – ты иди умирать, Вордсворт.
ГЕНРИ. Дом для проживания миллионера.
ВОРДСВОРТ. Ещё не то сказать.
ГЕНРИ. Где она?
ВОРДСВОРТ. В доме, где-то.
ГЕНРИ. Хотите сигарету?
ВОРДСВОРТ. У меня есть свой.
ГЕНРИ. Окончательно на травку подсели, Вордсворт?
ВОРДСВОРТ. Для меня это лекарствие, мистер Пуллен. Последний дни я плохо чувствую. Меня тревога.
ГЕНРИ. Что тревожит?
