АВГУСТА. Мы остановимся в Лозанне, Мюррене и Сен-Морице. А Швейцарию можно переносить только под снегом, как некоторых людей только под простынёй. Марио я знала ещё ребёнком. Я предупредила его, что нам понадобится обед. Марио – сын мистера Висконти. Он пишет драмы в стихах.
ГЕНРИ. И на это можно себя прокормить?
АВГУСТА. Подозреваю, что он берёт деньги с женщин.
ГЕНРИ. Как это отвратительно.
АВГУСТА. Он может женщину рассмешить. У него это от отца. Это, Генри, лучший способ завоевать женщину. Марио от природы добрый мальчуган. Слишком добрый, чтобы оставаться таким навсегда. Потом война. Мы расстались.
ГЕНРИ. А его отец?
АВГУСТА. Добротой мистер Висконти не отличался никогда. Разве, что шармом. Он ужасный лжец! Он разорил меня, обобрал до нитки, но был беспардонно щедр, когда дело касалось пирожных со взбитыми сливками.
ГЕНРИ. Но будешь ли сыт одними пирожными!
АВГУСТА. Со временем я к нему очень привязалась. Больше, чем к какому-либо другому мужчине. Кроме самого первого. Но первый – это всегда особый случай.
ГЕНРИ. Как странно любить такого человека, как мистер Висконти. Ведь он то и дело обкрадывал вас, буквально!
АВГУСТА. Никто в жизни не доставлял мне большего удовольствия. После Парижа я вернулась в Рим. Я немного подрабатывала у «Messaggero». И однажды в приёмную является мистер Висконти, собственной персоной, чистое совпадение! Он меня не разыскивал, но как же мы были счастливы. Так счастливы! Просто увидеться снова. Девочки ничего не понимали. А мы сплели руки и танцевали между кушетками. Уже пробил час ночи, но мы не пошли наверх. Мы вышли на свежий воздух, на аллею, где стоял фонтанчик с питьевой водой в виде головы какого-то зверя. И мистер Висконти брызнул мне в лицо водой, а потом поцеловал.
ГЕНРИ. Что за девочки? Что за второй этаж? И зачем там кушетки!
АВГУСТА. Ну, какое это сейчас имеет значение. И разве хоть что-то когда-нибудь имело значение. Мы снова встретились, и он плескал и плескал мне воду в лицо. И целовал, целовал…
ГЕНРИ. Я полагаю, вы должны презирать такого человека.
АВГУСТА. Я не презираю никого! Или я никогда не лгала мистеру Висконти? Почему же мистер Висконти не имеет права солгать мне? Но ты, подозреваю, за всю свою жалкую жизнь провинциального банкиришки, ни разу так и не соврал? Потому что для тебя на свете нет ничего такого, чего бы ты хотел достаточно сильно – ни денег, ни даже женщины. Анжелике, вижу, действительно удалось воспитать тебя на свой манер. У твоего отца, бедняги, не было ни малейшей возможности сказать своё слово. Он тоже лгал. И мне лишь остаётся пожелать, чтобы ты и сам поскорее научился этому. Тогда, возможно, у нас с тобой появиться хоть что-нибудь общее.
ГЕНРИ. Прошу меня извинить, тётя Августа, я вовсе не желал бросать тень на мистера Висконти. В конце концов, я ведь всего не знаю. Расскажите.
АВГУСТА. Это совершенно невозможный человек. Но я любила его. То, как он распорядился моими деньгами, право, наименьшее из зол, причинённых им мне. Он, например, был… проще говоря, во время фашистской оккупации он выступал в роли консультанта по вопросам искусства у высокопоставленных нацистов. И после смерти Муссолини ему пришлось убираться из Италии. Вся беда мистера Висконти в том, что он даже жульничал нечестно. Его до сих пор разыскивает Интерпол. Для него сейчас настали тощие времена.
ГЕНРИ. У мистера Висконти, должно быть, на совести много грехов.
АВГУСТА. У мистера Висконти совести нет вовсе!
СЦЕНА 9. «Чёрный кабинет». Здесь Нили в наушниках.
НИЛИ. Заговорила! (Снимает наушники.) Висконти! Я знал… знал. Я дотерпел… дотерпел! Двадцать лет… двадцать лет! (Набирает номер телефона.) Ну, мистер Висконти, похоже, до скорой встречи, а? В Стамбул, Нили, в Стамбул. (По телефону.) Ало? Здесь майор О,Нил. ЦРУ. Из Парижа.
Действие 2.
КАРТИНА 3. СТАМБУЛ.
СЦЕНА 10. Вечер. Отель. Августа у окна. Входит Генри.
ГЕНРИ. Я осматривал Стамбул.
АВГУСТА. Я тоже. (Звонит телефон.) Может, это, наконец, генерал Абдул. Хотя для него такой звонок поздноват.
ГЕНРИ (по телефону). Мисс Бертрам у себя. В чём дело? Полковник Хаким? В такое время? Это невозможно. А что нужно? Что, уже поднимается? (Кладёт трубку.) К вам идёт полковник Хаким, он хочет вас видеть.
АВГУСТА. Генри, пожалуйста, открой мой чемодан, зелёный. Найди там лёгкий жакет – желтовато-коричневый с меховым воротником. Под жакетом, в картонной коробке, лежит свеча с украшениями. Вынь свечу, но будь осторожен, она довольно тяжёлая. Поставь свечу на столик у кровати и зажги. В свете свечи моя кожа выглядит бархатистей. И выключи свет.
Генри выполняет указания Августы. Стук в дверь. Входит Нили.
НИЛИ. Мисс Бертрам?
АВГУСТА. Полковник Хаким?
НИЛИ. Приношу свои извинения за столь поздний и неожиданный визит. У нас, если не ошибаюсь, есть общий знакомый, генерал Абдул. Разрешите?
АВГУСТА. Конечно. Думаю, в кресле у туалетного столика вам будет удобнее. А это мой племянник мистер Пуллинг.
НИЛИ. Вы не возражаете, мисс Бертрам, если я включу свет?
АВГУСТА. Пожалуй, не надо. У меня слабые глаза, и я всегда предпочитаю читать при свечах.
НИЛИ. Очень красивая свеча.
АВГУСТА. Такие свечи делают в Венеции. Это гербы их четырёх великих дожей. Как поживает генерал Абдул? Надеюсь, увидеться с ним снова.
НИЛИ. Боюсь, генерал Абдул сейчас не очень здорово себя чувствует. Если не ошибаюсь, он лучший друг ваш и мистера Висконти?
АВГУСТА. Как много вам известно. Расскажите мне о генерале Абдуле. Что с ним случилось?
НИЛИ. Его застрелили при попытке к бегству.
АВГУСТА. От кого он убегал?
НИЛИ. От меня. Кстати, а где сейчас мистер Висконти?
АВГУСТА. Не имею понятия.
НИЛИ. Генерал Абдул тоже не имел. А ведь всё, что нам от него требовалось, так это лишь информация для досье Интерпола. Мы нашли ваше письмо к генералу Абдулу, в нём говорится о вкладе капитала по его рекомендации. Вы писали, что капитал лучше всего поместить пока ещё в Европе, и анонимно, и что это связано с определёнными трудностями.
АВГУСТА. Не хотите ли вы меня уверить, полковник, что работаете на Английский банк?
НИЛИ. К сожалению, мне не повезло. Вот, кстати, ордер. (Кладёт на стол бумагу.) В багаже мистера Пуллинга ничего не обнаружено, а теперь с вашего позволения, мы поищем здесь. Мой человек работает аккуратно, наденет чистые перчатки, и после его рук не останется ни единой морщинки. На время его работы, если вы не возражаете, я включу свет.
АВГУСТА. Возражаю, и решительно. Свои тёмные очки я оставила в поезде. Если, конечно, вы хотите причинить мне адскую головную боль?
НИЛИ. Безусловно, нет, мисс Бертрам. Он сработает и при свече. Почему же вы всё-таки решили приехать поездом?
АВГУСТА. В Милане я хотела увидеться со своим приёмным сыном.
НИЛИ. Но вы не замужем.
АВГУСТА. Это сын мистера Висконти.
НИЛИ. Ох, уж этот вездесущий мистер Висконти.
АВГУСТА. Генри посветит вашему полицейскому…
НИЛИ. Не утруждайте себя, мистер Пуллинг, он уже закончил.
ГЕНРИ. Как!?
АВГУСТА. Генри, неужели ты не видел обыска?
ГЕНРИ. Боже мой, нет!
АВГУСТА. Вот видите, насколько лучше мне видно без электричества.
НИЛИ. Ну, что же. В вашем багаже ничего противозаконного не обнаружено. А сейчас разрешите пожелать вам спокойной ночи, мисс Бертрам. Благодаря вам, сегодня вечером исполнение служебных обязанностей доставило мне истинное удовольствие. Вы даже представить себе не можете, как мне надоели все эти спектакли с изображением оскорблённой невинности. Ах, да, чуть не забыл здесь моего спутника. (Распахивает дверь в комнату.) Мистер Висконти, не составите ли компанию по пути в участок?
Входит ВИСКОНТИ.
ВИСКОНТИ. А что, разве я мистер Висконти?
НИЛИ. Кто же?
ВИСКОНТИ (подаёт паспорт). Румынский подданный. Эмиль Лотяну.
НИЛИ (забирает паспорт). Предлагаю, мирно проехать со мной, для выяснения личности и наших взаимоотношений.
ВИСКОНТИ. Турецкий полицейский чин не может задержать…
НИЛИ. Я многое могу, мистер Висконти.
ВИСКОНТИ. Товарищ Лотяну. Едем. Что с вами делать.
НИЛИ. Завтра, мисс Бертрам, пришлю за вами полицейскую машину, она доставит вас в аэропорт.
АВГУСТА. Пожалуйста, не беспокойтесь, мы возьмём такси.
НИЛИ. Меня искренне огорчит ваше опоздание на самолёт. Кроме того, вам, может быть, доставят и поручение от мистера Висконти. Идёмте.
ВИСКОНТИ. До встречи, Августа. И с вами, Генри, мы ещё встретимся.
Нили и Висконти уходят.
ГЕНРИ. Что всё это означает?
АВГУСТА. Ничего особенного.
ГЕНРИ. Но в вашей спальне оказался человек!
АВГУСТА. Оказался.
ГЕНРИ. И он действительно мистер Висконти?
АВГУСТА. Конечно.
ГЕНРИ. Но что он здесь делал?
АВГУСТА. Тебе в подробностях рассказать или сам догадаешься?
ГЕНРИ. О, Бог мой! Нас депортируют?
АВГУСТА. Они просто одалживают нам свою машину. Места на самолёт забронированы. Я свои капиталы здесь уже вложила, и оставаться больше не намерена. За лёгкой наживой я не гонюсь.
ГЕНРИ. Какие капиталы, – сорок фунтов в дорожных чеках…
АВГУСТА. О нет, дорогой. В Париже я купила довольно большой слиток золота. Помнишь, того человека из банка?
ГЕНРИ. Так вот, что искали! А я думаю, отчего свеча такая тяжёлая…
АВГУСТА. Теперь можешь её задуть.
ГЕНРИ. Надеюсь, вы не собираетесь везти этот слиток назад в Англию? Неужели в вас нет ни капли уважения к законам?
АВГУСТА. Использованная свеча выглядит убедительно. Я проделывала это раньше, всё сходило прекрасно.
ГЕНРИ. Я отказываюсь возвращаться в Англию со слитком!
АВГУСТА. У тебя нет выбора, малыш. Здесь полковник проследит лично за нашим отлётом, а до Лондона самолёт идёт без посадок. У депортации есть одно огромное преимущество, нам не придётся снова проходить турецкий таможенный досмотр.
ГЕНРИ. Такой риск…
АВГУСТА. Мистеру Висконти нужны деньги.
ГЕНРИ. Но он же однажды уже присвоил ваши!
АВГУСТА. Они давно кончились.
ГЕНРИ. Тётушка! Объясните, что я-то тут с вами делаю? Почему вы таскаете меня за собой, и почему я- то за вами таскаюсь!? У вас есть ответ?
АВГУСТА. Есть. Мы очень крепко связаны.
ГЕНРИ. Но полвека мы жили без всякой связи, и вдруг – на!
