КОРЕНЕВ. Я хотел приобрести его в дар, без дамы мне Дом не нужен.
СМИРНОВ. Валерка! Ты что творишь! Ты же ему обещалась! Отдайся ему немедленно! Тебе что, не всё равно, что ли, с кем, а у меня сделка, понимаешь, сделка горит!
ВАЛЕРИЯ. Отпустите меня, Былянкин. Отпусти, сказала!
Былянкин отпускает Валерию.
Я никому не обещалась. Потому что я – не вещь. (Бросает брошь на пол.) Я не брошь. Меня обыщешься, не найдёшь, а найдёшь, к визитной карточке не приколешь. Приколисты. Ну, поприкалывались, и будет. Скука, неестественная скука! (Кладёт визитную карточку на стол.) Возьмите со стола, не хочется с вами – из рук в руки. Смирнов, верните барабан, где взяли. Пикет я сниму. Больше в вашем городе духового оркестра не будет. Дамского оркестра! Да, собственно, и дамы-то все разобраны по домам да по шкафам, да по вокзалам. И не сметь за мной бегать! Будьте счастливы, мужики. Без меня. Хотя без меня теперь у вас уже вряд ли, что выйдет. И зачем вам жить в таком беспросвете? Да так, как вы живёте, – без дамы! Я же вас предупреждала: храни вас Бог, мужичьё, от моей музыки. (Вынимает из рюкзака тесак.) Иначе, потрясённый, всякий мужичок впредь сможет обрести себя только в даме, и ни в ком, кроме дамы, и ни в чём, кроме дамы! (Полосует тесаком барабан.) А дама заполучит мужика со всеми его потрохами. И кожа, натянутая на барабан, будет исключительно мужской. Мне нужна свежая кожа на барабан. Кто станет донором? Ты? Ты? Ты? Или сброситесь все, втроём?
Входит Эммануил, во фраке, с платьем в чехле.
ЭММАНУИЛ. Солнце моё!
ВАЛЕРИЯ. Нет!
ЭММАНУИЛ. Да.
ВАЛЕРИЯ. Нет!!!
ЭММАНУИЛ (снимает чехол, вывешивает платье на дверцу шкафа). Да.
ВАЛЕРИЯ. Порежу! Покрошу! Порешу!
ЭММАНУИЛ. Одинец, глянь!
ВАЛЕРИЯ. Платье? (Оглядывает платье.) Похоже, моё. Нет, это не ты!
ЭММАНУИЛ. Я.
ВАЛЕРИЯ. Тогда, как тебя зовут?
ЭММАНУИЛ. Эммануил.
ВАЛЕРИЯ. Нет!
ЭММАНУИЛ. Что – нет?
ВАЛЕРИЯ (огладила платье тесаком). Что? Да. Да… да!
ЭММАНУИЛ. Нам пора, Мила.
ВАЛЕРИЯ. Опаздываем?
ЭММАНУИЛ. Ещё как.
ВАЛЕРИЯ. Где же ты мотался!
ЭММАНУИЛ. С транспортом проблемы. Но теперь всё нормально, карета ждёт.
ВАЛЕРИЯ. Ещё не хватало опоздать на собственную регистрацию. Я переоденусь здесь.
ЭММАНУИЛ. Конечно.
ВАЛЕРИЯ. В шкафу, родной, не на глазах у всех же, ревнивец.
ЭММАНУИЛ. Да.
ВАЛЕРИЯ. Эммануил мой… Эмик… жених – проказник, заставил ждать свою невесту…
ЭММАНУИЛ. Прости, Мила, прости.
ВАЛЕРИЯ. Невесту… невесту? Невесту! Стоп. У меня нет белых туфель!
ЭММАНУИЛ. Они в чехле, в кармане.
ВАЛЕРИЯ. Да! Ты всё предусмотрел. (Перекинула платье через руку, взяла туфли.) Мы, с тобой, Эмочка, будем жить. (Кладёт тесак на стол.) Пилку мою для маникюра никому не трогать. А платье в дороге не помнётся?
ЭММАНУИЛ. Ты же сама выбирала материю.
ВАЛЕРИЯ. Точно! Нет, я возьму её с собой, в шкаф. (Забирает тесак.) Эм, дождись меня! (Идёт к шкафу, остановилась.) А ведь эта сука едва не сделала меня убийцей. (Оборачивается к портрету, глядит пристально.) Что мне с тобой сделать, крыса? Смерть тебе, тварь, смерть. (Бросает тесак в портрет, в левую грудь.) Тварь. Вот так. Ах, да, ребята, про вас-то я чуть не забыла. Не бойтесь, мужики, вас дама на собственную свадьбу зовёт. (Достаёт из сумочки, что висит через плечо, карточки.) Вы будете смеяться, осталось три! Это приглашение на бракосочетание. Имена сами впишете. (Кладёт карточки на стол.) Эммануил, ты не против?
ЭММАНУИЛ. Я – за.
ВАЛЕРИЯ. Ты уже не ревнивец, правда?
ЭММАНУИЛ. Правда, Мила.
ВАЛЕРИЯ. Тогда чего парится в шкафу. Переоденусь здесь. Фрюша, музыку. Слышишь?
Смирнов включает магнитофон. Музыка.
ЭММАНУИЛ. Тебе помочь, солнце моё? (Подаёт руку.)
ВАЛЕРИЯ (оперлась на руку Эммануила, взошла на стол). Спасибо, Эм. (В танце, переодевается в платье.) Как ты меня нашёл в чужом городе?
ЭММАНУИЛ. Архивы.
ВАЛЕРИЯ. Ну, конечно! Скажешь тоже: архивы… не настолько уж я и повзрослела. Письма и дневник из тумбочки, платье из шкафа и – бац, ты тут. Молодца тебе за это, или быть бы барабану с новой кожей от троих остолопов. Ах, если бы я не любила духовые оркестры, ни в жизнь тебе не найти меня. Правда?
ЭММАНУИЛ. Правда.
ВАЛЕРИЯ. Я хороша?
ЭММАНУИЛ. И чертовски умна.
ВАЛЕРИЯ. А то. (Достаёт из сумочки пачку карточек.) Вон их ещё сколько! (Разбрасывает карточки.) Я приглашаю на мою свадьбу всех мужчин, всех мужиков и всех пацанов нашего Отечества. Гуляйте, самцы, зубоскальте и беситесь – радуйтесь тому, что я, ваша дама, счастлива!
ЭММАНУИЛ. Не опоздать бы к венцу.
ВАЛЕРИЯ. Чёрт!? Мы не расписываемся? Мы венчаемся? Какая прелесть, Эм. А ты дьявольски проницателен. На, бери меня.
Валерия прыгает в объятия Эммануила, тот несёт её к выходу.
ЭММАНУИЛ. Вот бестия.
СМИРНОВ, КОРЕНЕВ и БЫЛЯНКИН (вместе). Валерия!?
ВАЛЕРИЯ. Заговорили… мумии. Какая я вам, на хрен, Валерия. Думаете, на фотке – я? Фиг. Там – Валерия, Фрюшкина первая супруга. А я ею никогда не была. Правда, Эмчик?
ЭММАНУИЛ. Правда, Мила.
ВАЛЕРИЯ. Слыхали, придурки: Мила! Людмила Анатольевна Одинец.
СМИРНОВ, КОРЕНЕВ и БЫЛЯНКИН (вместе). Как!?
ВАЛЕРИЯ. Прошу любить и жаловать. Вспомни, Фрюша, ты сам проговорился, как зовут твою первую супругу. А то, что нынешняя твоя у тебя не первая – это ж на вскидку ясно: манеры гадские, а в глазах – тоска. Впрочем, как у всех вас. Прикинь, Моня, они все влюбились в меня. Веришь?
ЭММАНУИЛ. А то.
ВАЛЕРИЯ. Ещё любят, но уже не жалуют! Глянь на них – паноптикум. Хотели посоревноваться с тобой, мой Эммануил! Ничего не понимают в любви, а собрались понять даму… оптимисты. Ну, Моня, неси уже меня к алтарю, не-то запсихую.
ЭММАНУИЛ. Всех благ. И доброго всем вам здоровья.
ВАЛЕРИЯ. Мальчики, привет!
Эммануил уходит и уносит на руках Валерию.
БЫЛЯНКИН. Кому морду набить бы, а? Фейс, спрашиваю, кому начистить, счастливые вы мои?
КОРЕНЕВ. Я тоже, как раз, над этим размышляю.
БЫЛЯНКИН. Ну, и на ком остановился?
КОРЕНЕВ. Пока кандидатура одна – я, сам.
БЫЛЯНКИН. А нами брезгуешь, что ли?
КОРЕНЕВ. А вас я не знаю. С вами я только знаком. И то мельком. В прошлом. Прощайте. (Уходит.)
БЫЛЯНКИН. Редкостный козёл.
СМИРНОВ (пытается вынуть тесак из фото). Козлы не редкость. В раму воткнула. Вот силища…
БЫЛЯНКИН. Выпьем?
СМИРНОВ. Нет. Я уже по самую жёрдочку набрался.
БЫЛЯНКИН. Вот тебе, Коренев, и: ку-ку. Двину-ка я на вокзал. Брошь прибери, не-то Алинка накроет. Значит, Валерия была не Валерия?
СМИРНОВ. А кто!? Ладно – вас, но меня так сделать! (Подобрал брошь). Ну, найдёт, и что с того? Да я сам хозяин в доме! Что хочу, то и кручу. Только ведь не было у Валерки никакой броши, потому что я никогда не бывал в Кунгуре. Понял?
БЫЛЯНКИН. Я-то?
СМИРНОВ. Хочешь, поговорить об этом?
БЫЛЯНКИН. Не-а. (Уходит.)
СМИРНОВ. Просто мне эта дамская цацка, хоть в виде бабы, хоть в виде брошки не нужна совсем никак! В окно их всех, на задний двор, в помойку! (Выбрасывает брошь в окно, подходит к телефону, набирает номер.) Алё? Алина. Что? Ничего. Так. Нет, оркестр молчит. Считай, что его больше нет. Совсем нет. И это всё. Да, всё. Всё. Целую. Твой Фрюша. Фрюша – кто? Фрюша – это я. Запомни. (Кладёт трубку, подходит к портрету, старается вынуть тесак, вынимает, падает.) Непохожа? А как живая.
СЦЕНА 11. Комната с террасой. Пауза. Играет духовой оркестр. У двери Валерия, пытается её открыть. Входит Эммануил.
ВАЛЕРИЯ. Привет, док.
ЭММАНУИЛ. Вам трудно произнести: доброе утро, доктор?
ВАЛЕРИЯ. Так длиннее.
ЭММАНУИЛ. Вашу руку, Людмила Анатольевна.
ВАЛЕРИЯ. Укол? Укол. Укол! Не могу, рука занята.
ЭММАНУИЛ. Пытаетесь открыть дверь?
ВАЛЕРИЯ. Килька хочет вскрыть консервную банку и бежать из томата.
ЭММАНУИЛ. Разве для кильки возможно такое. Руку, Людмила Анатольевна! Можно не ту, которая держится за ручку двери. У вас две руки. Ну!? (Подходит к Валерии, со шприцем в руке.)
ВАЛЕРИЯ. Один вопрос, док, до укола: почему там, на воле, люди глупее нас, изолированных от общества?
ЭММАНУИЛ. Это не вопрос, это сентенция.
ВАЛЕРИЯ. Я сумела убедить Смирнова не только в том, что я – его первая супруга, но в том, что он – Фрюша. О двух других и говорить нечего. Колите, док.
Валерия подаёт руку, Эммануил делает инъекцию. Пауза. Из шкафа выходят Смирнов, Коренев и Былянкин.
А я знаю, знаю ответ, Эм. Привет, мальчики! Дело в том, что там всех много, а мы тут по одиночке. Нам, хочешь, не хочешь, приходится развивать интеллект, а им – коллективный разум. Понимаете разницу? Разве интеллект не есть нечто, делающее человека человеком.
СМИРНОВ, КОРЕНЕВ и БЫЛЯНКИН (вместе). Вот бестия!
ЭММАНУИЛ. Поэтому даже не пытайтесь выйти из нашего бестиария. И ложитесь уже в постель!
ВАЛЕРИЯ. И всё же мне так хочется вон из интеллекта!
СМИРНОВ, КОРЕНЕВ и БЫЛЯНКИН (вместе). Вон!
Коренев ногой, Былянкин рукой – одновременно бьют в дверь на террасу, та распахнулась. Смирнов подаёт руку Валерии, ведёт её к дверям, где по бокам стоят Коренев и Былянкин, – на выход. На пороге Валерия обернулась.
ВАЛЕРИЯ. Идите, мальчики, я – за вами.
Смирнов, Коренев и Былянкин уходят через террасу в сад.
Прости меня, Эм, но я ухожу к людям.
ЭММАНУИЛ (у кровати). Спите себе. Только во сне мы живы на самом деле. Так и болтаемся между сном и кошмаром. Спите. (Уходит из комнаты.)
ВАЛЕРИЯ. Прощай, Эм, прощай. Мальчики, обождите вашу даму!
