СМИРНОВ. НА – деликатный предлог, стимулирует фантазии. Что может НА тебе не доставать? Разве, что Кого? (Глядит в окно.)
ВАЛЕРИЯ (достаёт из рюкзака пакеты с обувью, перебирает, находит туфли нужного цвета, обувается, укладывает прежнее платье и прежние туфли в рюкзак). Веселишься? Ну-ну. Брошь! Та, что ты мне привёз из Кунгура, помнишь? Авторская работа, второй такой нет.
СМИРНОВ. Но я никогда не был в Кун… Как-как ты сказала?
ВАЛЕРИЯ. Кунгур. Ледяная пещера, реликтовые травы… и мысли только о жене.
СМИРНОВ. Да-да… да?
ВАЛЕРИЯ. Да! Да?
СМИНОВ. Да… да-да.
ВАЛЕРИЯ. Не обратил внимания, я вошла с брошью?
СМИРНОВ. Да бог с ней. О, да ты переоделась? И переобулась!
ВАЛЕРИЯ. Когда меняется настроение, я тут же переодеваюсь.
СМИРНОВ. И рюкзак – это…
ВАЛЕРИЯ. Верно, переносной комод. Здесь одежда и обувь на весь день. (Ищет брошь по кабинету.) Ты ищи, ищи. Наткнётся супруга на брошь, и обнаружится улика, доказывающая нашу, с тобой, личную встречу.
СМИРНОВ. Как вошла ты в кабинет, так меня моментально тоска припекла, и печёт, и печёт…
ВАЛЕРИЯ. Вот будет тебе развлекуха – от уха до уха! Кстати, среди фотографий на стенке вашей квартиры, нет ли тех, где я с брошью?
СМИРНОВ. Да! Была на тебе цацка, была! (Включается в поиски.)
ВАЛЕРИЯ. НА?
СМИРНОВ. Что – НА!?
ВАЛЕРИЯ. НА – деликатный предлог, стимулирует фантазии.
СМИРНОВ. Злая ты, недобрая! Полный абзац, старуха, ищи!
ВАЛЕРИЯ. Старуха!? (Взмахнула руками.)
На улице грянул духовой оркестр.
СМИРНОВ. Ну, ты же помнишь, как мы друг к другу раньше обращались: старик, старуха – в шутку.
ВАЛЕРИЯ. Так то раньше, когда мы были молодыми! Ну, коснётся, Фрюша, попомнишь ты «старуху».
СЦЕНА 3. Комната с террасой. Пауза. Играет духовой оркестр. В дверь входит высокий, элегантный молодой мужчина, в свободной полотняной одежде – это Эммануил.
ЭММАНУИЛ (оглядывает комнату). Одинец? (Прошёл к выходу на террасу.) Неужели!? Ау… Одинец! (Уходит в сад.)
СЦЕНА 4. Кабинет директора Дома Культуры. С улицы слышен духовой оркестр. Смирнов и Валерия. Стук в дверь.
ВАЛЕРИЯ. Стучат.
СМИРНОВ. Стучат.
ВАЛЕРИЯ. К нам пришли, чувачок.
СМИРНОВ. В шкаф, в шкаф, в шкаф!!! Рюкзак не забудь!
ВАЛЕРИЯ (в проёме двери шкафа). Соглашение в силе?
СМИРНОВ. Я честный человек. В шкаф, в шкаф, в шкаф!
ВАЛЕРИЯ. А я тебе всё-таки верю. (Закрывается в шкафу.)
СМИРНОВ (отпирает и распахивает дверь, зажмурился). Входи, дорогая! Тебе ли стучаться к супругу, ты не ходишь, летаешь, ласточка… только что была на улице, и вот уже здесь.
ГОЛОС КОРЕНЕВА. Глаза откройте.
СМИРНОВ. Алина! Алина? Не Алина?
Входит Коренев, в экзотической одежде спортивного кроя, с рюкзачком.
КОРЕНЕВ. Коренев.
СМИРНОВ. Как это?
КОРЕНЕВ. Вы – Смирнов.
СМИРНОВ. Конечно.
КОРЕНЕВ. Супруга – Алина?
СМИРНОВ. Ну.
КОРЕНЕВ. Вы – супруг Алины?
СМИРНОВ. Вообразите – это она моя супруга!
КОРЕНЕВ. Вы – супруг Алины Смирновой.
СМИРНОВ. А вам-то, что?
КОРЕНЕВ. Супруг. Такой страх, такая подавленность – возможны лишь в глазах супруга–подкаблучника.
СМИРНОВ. У меня глаза были закрыты веками с ресницами! Как ты мог видеть какой-то там страх, да ещё с подавленностью.
КОРЕНЕВ. Сам всего лишь муж своей жены, а ещё скалится.
СМИРНОВ. Думаешь, в спортивном костюме – так и всё можно!
КОРЕНЕВ. Как хорь, забился в пыльный угол…
ВАЛЕРИЯ (раздвинула дверцу шкафа, в очередном платье). Ответь ему, Ефрем! Хам!
КОРЕНЕВ. Оба-на!
Валерия выходит из шкафа, босиком, ставит рюкзак на стол, достаёт из рюкзака пакеты с обувью, перебирает, находит туфли нужного цвета, обувается, укладывает прежнее платье и прежние туфли в рюкзак.
СМИРНОВ. А вот и Валерия Макаровна! Проходите, здравствуйте. Давно не виделись. Вообразите, я и не подозревал, что через шкаф можно пройти в кабинет, как чёрным ходом.
КОРЕНЕВ. Невероятно! У меня зрение неважное, я подойду.
ВАЛЕРИЯ. Что?
КОРЕНЕВ (подходит к Валерии). Теперь понятно, почему вы, Смирнов, встречали супругу зажмуренным: глаза в честный вид приводили. Коренев.
ВАЛЕРИЯ. Не смейте со мной говорить, я устала.
КОРЕНЕВ. У вас там, в шкафу, не прохладно?
ВАЛЕРИЙ. Почему?
КОРЕНЕВ. Здесь духота. А если там чёрный ход, вдруг он с вентиляцией? Строили-то в прежние времена, о начальстве думали, не о себе. И мне там, с вами, будет хорошо.
ВАЛЕРИЯ. Я устала говорить, нет сил. (Осела в шкафу.)
СМИРНОВ. Вообразите, такое лето.
КОРЕНЕВ. Вы – его любовница?
СМИРНОВ. Парилка, душилка, морилка, коптилка…
КОРЕНЕВ. Или вы его возлюбленная?
СМИРНОВ. Попить освежительного, охладительного, успокоительного, кроме меня, никто не хочет? (Наливает себе водки, пьёт.)
КОРЕНЕВ. Ни то, ни другое. На спор.
СМИРНОВ (подходит к шкафу). Вы же спешите, Валерия Макаровна, я так это ясно вижу. (Пытается задвинуть дверцу и запихнуть Валерию в шкаф.)
ВАЛЕРИЯ (сопротивляется). Господи ты, боже мой… какой же ты…
СМИРНОВ. До свидания, женщина… вам – в шкаф, в чёрный ход, туда.
КОРЕНЕВ (задержал дверцу и закрыл собою Валерию). Причём здесь чёрный ход? Почему даме не выйти в парадную дверь?
ВАЛЕРИЯ. Действительно! Из культурного учреждения, культурно, выходят два культурных человека, и все трое вне подозрений. А вы к месту, Коренев! (Выходит из шкафа.) Не в чем подозревать, Коренев, всё от нервов.
Звонит телефон.
СМИРНОВ. Меня к телефону. (Идёт к телефону.)
ВАЛЕРИЯ. Идёмте, Коренев. (Идёт к двери.)
СМИРНОВ (по телефону.) Да? Алё!
КОРЕНЕВ. Валерия Макаровна, подождите меня, пожалуйста!
Валерия остановилась у дверей, не оборачивается.
СМИРНОВ (по телефону.) Да, вы звонили по поводу аренды клубных помещений. Коренев? Коренев… кто это?
КОРЕНЕВ. Валерия!
Валерия уходит.
(Подходит к Смирнову). Дайте трубку.
СМИРНОВ. Это вас!?
КОРЕНЕВ (забрал трубку телефона). Алло, здесь Коренев.
СМИРНОВ. Ну, вот, я так и знал.
В дверном проёме появляется Валерия.
КОРЕНЕВ (по телефону). Есть такое дело. Конец связи. (Кладёт трубку.)
СМИРНОВ. Извините, ради бога, я не знал же…
КОРЕНЕВ. Я посыльным к вам, Ефрем Миронович, полномочным представителем общественного движения «Союз друзей». (Достаёт из рюкзачка бумаги.) Вот документы: устав, различные лицензии, прочие разрешительные справки и мандаты на все случаи родной действительности. Там же договор об аренде, разработанный нашей юридической службой специально для конкретного, нашего, с вами, случая. Условия придутся вам по вкусу, в связи с уже проставленной суммой, предварительно озвученной в телефонограмме.
ВАЛЕРИЯ. Чёрт сладкоречивый… а голос!
КОРЕНЕВ. Валерия! (Подбегает к Валерии.) Вы здесь!
Коренев и Валерия неотрывно глядят друг на друга.
СМИРНОВ. Э, а бумаги?
КОРЕНЕВ (не оборачивается, протягивает бумаги Смирнову). Валерия… Немедленного ответа мы, конечно же, не требуем, господин Смирнов, подумайте, порешайте. Вам отпущен час, немало для сноровистого предпринимателя, коим является ваша супруга.
СМИРНОВ (подходит, забирает бумаги). Алё, Коренев? Я тута, здеся я!
ВАЛЕРИЯ. Зато он не тута и не здеся, а если здеся и тута, то не с тобой.
КОРЕНЕВ. Вот именно.
СМИРНОВ. А ваш «Союз» не рассматривал возможность приобретения в собственность всего Дома Культуры, в комплексе?
КОРЕНЕВ. Я похож на идиота?
СМИРНОВ. Вообрази, да! Когда вот так глядишь не на свою Валерию!
ВАЛЕРИЯ. Да пошёл ты…
КОРЕНЕВ. Вот именно.
СМИРНОВ. У нас, с супругой, есть только час, оставьте же нас поразмышлять, Коренев, идите. Идите!
Коренев и Валерия неотрывно глядят друг на друга.
ВАЛЕРИЯ. Супруга-то во дворе.
КОРЕНЕВ. Так что, это вы нас оставьте, Смирнов, идите.
ВАЛЕРИЯ. Во двор, Фрюша, во двор!
КОРЕНЕВ. У вас, с супругой, есть только час, Смирнов, оставьте же нас поразмышлять, идите. Идите!
ВАЛЕРИЯ. Фрюша, поторапливайся, не-то Коренев обидится, а другого такого «Союза» может и не быть. Во двор!
СМИРНОВ. Никуда я не пойду. Ни за что!
ВАЛЕРИЯ. Коренев, скажите ему.
СМИРНОВ. Я сам уйду! Но как только отыщется брошь. Нет, не надо. Пусть. Ухожу. (Идёт к двери, на пороге.) Кстати, Валерия Макаровна, запамятовал спросить: вы замужем ли? Есть ли дети? Уже и внуки есть, да? Воображаю. Или вы остались бесплодны? Вообще, как здоровье? Беспокоят ноги? Конечно, ноги беспокоят. Женщины нашего поколения, как эпидемию переживают: у них ноги отказываются передвигаться. (Уходит.)
ВАЛЕРИЯ. Сволочь.
КОРЕНЕВ. Вот именно. Что за брошь?
ВАЛЕРИЯ. Да затерялась, с груди сорвалась.
В дверях появляется Смирнов.
СМИРНОВ. Коренев, позвоните мне, с супругой, по мобильнику. Но лучше позвонил бы ваш шеф или вождь, или учитель, как, бишь, его, гуру? Говорить, так по-крупному, а не с посыльным. Брошь ищите, брошь! (Исчезает.)
ВАЛЕРИЯ. Убожество.
КОРЕНЕВ. Вот именно. А где она могла с груди сорваться?
ВАЛЕРИЯ. Что?
КОРЕНЕВ. Брошь.
В дверях появляется Смирнов.
СМИРНОВ. Когда разойдётесь, кабинет пусть останется открытым, здесь красть нечего. И не задерживайтесь, юноша, с проводами! Турусы с бабкой разводить – грех, здесь здание Культуры, храм, святилище! (Исчезает.)
КОРЕНЕВ. Бог с ним, с уродом.
ВАЛЕРИЯ. Нет, не Бог с ним, не Бог! Вы не смеете его презирать, он был достойнее всех в нашей школе, во всём городе, в конце концов! Это всё – жизнь, только она может так поступить с человеком.
КОРЕНЕВ. Не расстраивайтесь, Валерия, огорчение вам не идёт.
ВАЛЕРИЯ. Я старуха.
КОРЕНЕВ. Девушка! Я и не подозревал, что вы можете жить на Земле! Подозревал, конечно, что вы есть, но чтоб с вами встретиться!
В дверях появляется Смирнов.
СМИРНОВ. Валерия Макаровна…
ВАЛЕРИЯ. Что ещё, Ефрем!? Оставь нас уже!
СМИРНОВ. Брошь! (Исчезает.)
КОРЕНЕВ (на пороге). Только появись ещё раз!
ВАЛЕРИЯ. Редкостный козёл.
КОРЕНЕВ. Козлы – не редкость.
ВАЛЕРИЯ. Хватит стоять, ищите брошь!
КОРЕНЕВ. Вот именно.
Валерия и Коренев ищут брошь.
ВАЛЕРИЯ. Ваша одежда, с обувью, отвратительна. Находится рядом с вашей одеждой и обувью отвратительно!
КОРЕНЕВ. Так сильно пахнут?
ВАЛЕРИЯ. Ещё бы они пахли!
