Все всё время против меня. Ты не вмешиваешься, а они хотят, чтобы я стал разумным человеком, зачем мне это надо, быть разумным человеком?
РАБАН
Это не мое дело.
КАРЛ
Всю вторую половину дня – имею ли я право сказать это – всю вторую половину дня, я снова думал про мой Большой-прыжок-из-окна…
Мне это нравилось, образ маленькой обезьянки, разбившейся пролетев пять этажей сверху вниз.
РАБАН
Часто, перед тем как прийти в театр – сидя в гостинице или в кафе, где нечего делать, я томлюсь в ожидании начала представления, и это начало никогда быстро не приходит – я часто думаю о письме, которое мне следовало бы написать.
Как я войду в ложу, отдам мое прощальное письмо и уйду, и таким образом покончу с ними, и с тобою тоже, со всеми вами. Сегодня, еще больше чем раньше – мы празднуем помолвку – я это себе представлял с такой ясностью, с таким блеском.
Как, в тот самый день, когда я должен взять в жены твою сестру, я без всяких объяснений откажусь от нее, и,оставив на столе письмо, одену шляпу и выйду из комнаты.
МАКС
И отец, вопящий с досады за свою непригодную к замужеству дочь и от гнева, по поводу отмены спектакля, еще более болезненного!
МСЬЕ ЩИССИК
Да уж, это блестяще – заставить страдать бедную неловкую и смешную девицу…
КАРЛ
Я стою на балконе, это большая красивая комната, как та, что у нас была раньше, до этого, я на балконе, и тут я свешиваюсь с него. Все меня удерживают, в коридоре уже кричат, чтобы я перестал, маленькая обезьянка сейчас умрет в парящем полете, ничто не может меня остановить, я отпускаю, я их уже не слышу. Мое место внизу.
МАКС
Для сегодняшнего замечательного вечера я выдвигаю две удачно сочетающиеся инициативы: письмо о разрыве и акробатический номер с летальным исходом.
КАРЛ
Полное отчаяние в рядах членов Родительского комитета во время ночного сеанса!
РАБАН
Но в жизни я слишком неповоротлив, я ничего такого никогда не сделаю.
(…)
МСЬЕ ЩИССИК
Я, наверное, болен, опасной болезнью, я не говорю об этом, поскольку я никого не хочу беспокоить, но я болен и все мое тело зудит. Это из-за плохой еды, ведь когда владельцы ресторанов и гостиниц видят, что мы приближаемся, они готовятся отравить нас и таким образом избавиться от испортившихся продуктов. Со всем присущим им цинизмом, ведь они знают, что мы больше никогда не встретимся, и что мы умрем в ужасных мучениях гораздо позже, на путях-дорогах. После обеда мое лицо было красным, нет, не красным, а пестрым, пестрым и фиолетовым, пестрым, фиолетовым и очень горячим, и я сам себя испугался, увидав его в зеркале.
ДЕД
Я предпочел бы сохранить это в секрете, но я должен сказать, что я тоже не совсем в порядке. Я не хочу никого пугать, ситуация и так очень трудная, не хватало еще, чтобы я заболел, мне это запрещено, – что вы все будет делать без меня? я не представляю – но может быть, если повезет, это окажется ложной тревогой? Но страдание потихоньку проникает в меня, и прокладывает себе путь.
МСЬЕ ЩИССИК
Никогда не надо закрывать глаза на первые симптомы… я был знаком с одним актером, в возрасте, у которого случился разрыв сердца прямо во время действия… надо признать, что сюжет этой пьесы Шекспира был довольно жестоким…
ДЕД
Я думаю, что в моем случае дело просто в сложных взаимотношениях рта и желудка, об их жестокой несовместимости…
МАКС
И каждый вечер, как и во все другие вечера, медленно смывая грим, они будут с нежностью и огромной серьезностью обсуждать их пищеварительные проблемы…
МСЬЕ ЩИССИК
Конечно, не надо ничего преувеличивать, я еще молод и у меня еще множество надежд…
ДЕД
Да…
(…)
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Мсье Щиссику
Опять вы посадили пятно! Как мне это теперь отскребать? Грязнуля!
МСЬЕ ЩИССИК
Это старое пятно!
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Тогда вы старый грязнуля!
(…)
МАТЬ
Нам не следует прислушиваться к тому, что говорит Мадам Щиссик, это не имеет никакого значения, для нас это не должно иметь никакого значения.
ЖОЗЕФИН
Это не должно тебя задевать. Стало почти традицией, что комик женится на актрисе, которая играет серьезные роли, а драматический актер – на женщине, которая играет роли веселые… Они поддерживают друг друга и по контрасту усиливают впечатление, которое хотят произвести.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Я знаю из серьезного источника, я знаю, что в Берлине Мадам Щиссик приняли в труппу из жалости. Она там исполняла жалкий бесталанный номер в дуэте и пела, разряженная в старомодные платье и шляпку…
МАТЬ
Она нам нужна, здесь, на сцене. Она меня заменила в ролях, которые я играла несколько лет назадь и с которыми я бы уже не справилась сегодня, не показавшись смешной, и она занимает твое амплуа (Жозефин), пока ты не станешь старше и сможешь его сама занять. Ты займешь ее место, а она снова отправится скитаться по дорогам. Она запасная актриса, так себе и скажи, – она здесь лишь проездом, около нас, около тебя.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Она заменяет.
ЭДУАРДОВА
Она дополняет.
МАТЬ
И я больше не хочу видеть, как ты ее слушаешь с таким придурковатым видом, раздавленная ее оскорблениями.
Ты должна защищаться, а не стоять, опустив руки. Ты должна ей отвечать или отвернуться от нее.
И перестань плакать, мы все устроим, каждый раз, когда она будет причитать и готовиться умереть, я буду тебя переставлять в другое место!
(…)
РАБАН
Я слышу, как они ее критикуют. Но никто не хочет понять ее. Никто не может. Это просто женщина, которую одолевают приступы ее тайного воображения. Это очень понятно. У нее воспаленное воображение…
КАРЛ
Однажды, мы должны были с ней разлучиться, я помню, как она садилась в поезд, а мы должны были ехать, кажется, в Бремен, и я бежал вдоль поезда, чтобы попрощаться с ней, чтобы она знала, что я не хочу, чтобы она меня покидала. «Сколько мне было лет?» Она встала и открыла окно, и сделала нам такой неуловимый жест рукой, да, я помню это очень хорошо, это… такой легкий и неуловимый жест руки…
И тут ее муж, красный и ухмыляющийся, с клетчатым носовым платком в руке, вставил свою голову в окно, рядом с ее головой, и все очарование пропало.
РАБАН
Я не понимаю, это для меня тайна, я не понимаю, что у нее за жизнь. Все в ней говорит о том, что она поступила добровольно, выйдя замуж за этого человека, который ниже ее истинного человеческого предназначения, ниже уровня, на который она могла бы законно претендовать.
ДЕД
Я не все понял, но сказано хорошо.
(Музыкальная интермедия. Меланхолическая песнь Мадам Щиссик.)
МАТЬ
Мы не можем ее уволить. Она хорошая актриса.
В прошлом году нам пришлось избавиться, в силу почти таких же причин – все эти несовместимости – от Мадам К., и нам повезло, что Мадам Щиссик была свободна и что она так легко согласилась взять все ее роли.
Пришлось нанять и мужа, переделать костюмы, но перенести такие расходы еще раз – мы не сможем. У нее чрезмерный темперамент, я согласна, «чрезмерный» кажется мне подходящим термином, но более романтический, чем тот, что был у Мадам К., она красивее и лучше воспитана. К., вспомни-ка – ты уже забыла – К. все время повторяла одну и ту же шутку, которая заключалась в том, что она пихала задом своих товарищей. Это было вульгарно и не нравилось тебе.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Смеется.
А ее муж, той, был совершенно ни к чему непригоден, даже за его собственные деньги.
МАТЬ
Я волнуюсь за Жозефин. Она не защищается. Она ждет, она терпит, но она не защищается, а мы не сможем каждый раз делать вид, будто она существует.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Она плохо стоит. Это нужно исправить, поставить всех по-другому и выделить ее.
МАТЬ
Но сегодня вечером у нее хоть будет красивое платье?
(…)
МСЬЕ ЩИССИК
Я никогда бы не смог жениться на девице, с которой бы мне пришлось прожить всю жизнь в одном и том же городе. Если бы я осел где-нибудь навсегда, я бы женился на некрасивой и глупой женщине моего возраста… Окончательно где-нибудь поселившись, молодая женщина принимается мечтать, у нее появляются новые друзья, любовник находит средство проникнуть в ваш дом, и однажды утром, соблазненная путешествием, она оставляет вам вежливое письмо – она уехала посмотреть мир.
У меня бы ее похитили.
Домохозяйки мечтают о приключениях, а эта, такая непоседливая, мечтает лишь о доме, и ни о ком другом, кроме меня рядом с ней. И дело не в том, что она меня любит, а в том, что именно рядом со мной она всегда сможет отдохнуть от своих скитаний.
Вечно в дороге, когда мы где-нибудь останавливаемся, она стремиться к повседневной жизни и к спокойствию буржуазного брака.
На гастролях, из города в город, она может соблазнить кого-то, оставив после себя легкий след сожаления, я не отрицаю, что у нее даже могут быть проходные романы, но ничто не может помешать нашему союзу: на следующий день мы вместе снова сядем в поезд, наша верность незыблема, и что бы ей ни приносили дорожные соблазны, наутро, когда мы должны уезжать, она всегда на месте.
ДЕД
Она верная супруга, почему бы так прямо и не сказать?
МСЬЕ ЩИССИК
Да. Возможно. Наберусь ли я смелости когда-нибудь испытать ее верность? Иногда – я ведь не думаю, что она меня любит по-настоящему – иногда, я думаю про себя, что ни за что на свете она не пропустит очередное представление, для нее существует только это.
ДЕД
Она – настоящий профессионал.
МАТЬ
Им плохо живется.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Ей пришлось много выстрадать. Нищета, лишения, все это озлобило ее, нужно понять ее и постараться простить. Ей кажется, что она достигла успеха, и поэтому она позволяет себе говорить колкости. Гастроли, но еще и возраст тоже, ее утомили гастроли, роды, аборты, и все такое, и многочисленные компромиссы, надо попробовать представить, что ее беспокоит.
МАТЬ
Эти люди за гордостью пытаются скрыть собственное ничтожество. Когда они приезжают в очередной город, у них каждый раз возникает гипотетическая надежда, что, быть может, мы сможем здесь пробыть несколько дней, что успех нас здесь удержит, тут Мсье Щиссик скорей бежит в ломбард со своими часами и драгоценностями жены, чтобы позже, в день отъезда, пытаться вызволить их оттуда.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
