Ромодановский: Все в лучшем виде.
Ануфрий: Он – сделает! Мастер. Што ты. Ему даже две недели много.
Петр: Че, быстрее сделаешь?
Степаныч: (смотрит строго на Ануфрия) Ну, это если сильно постараться…
Петр: (к Демидову) Какие люди у тебя! Орлы! Через две недели приеду – покажешь. Или головой ответишь. .. Какие славные у тебя люди, Демидов!
Демидов: Ружья буду, Мин Херц, для вас продавать – по десять… нет, по пять рублей за штуку..
Петр а сколько казенные заводы берут за ружья?
Демидов: да по двенадцати рублей за каждый боевой экземпляр.
Петр: Блядь, да ты молодец!!! Указ запиши, Макаров: Покупать тока у Демидова, не брать у других козлов. (секретарь Макаров в пудреном парике записывает, везде ходит за Петром)
Петр Первый обнимает Степаныча, обнимает А. Демидова: вот с такими людьми сделаем Россию сильной!! Отталкивает обоих, и набирает новую группу – обнимает за плечи шестерых подмастерье, которые едва успевают подобрать сопли, и поправить сползшие шапки, и заговорщицки отводит их на авансцену. Продолжая обнимать шестерых, по трое с каждой руки, Петр произносит в публику монолог. Как бы обращаясь к ним, но в то же время к будущему поколению, тем, кто будет жить дальше.
Петр: К Северным морям выйдем! Проложим путь к норвегам. Рассейский флаг будет развеваться над Ледовитым океаном! Торговлю затеем с англичанами – пушнина, соболя, мыло. Город на Неве построим – форпост! Бороды у всех обреем до трех сантиметров… (Петр отталкивает в сторону подмастерьев. Недосмотрев чертежи, недоделав ядра, недоплавив железо, неистовый Петр Алексеевич убегает. Следом за ним, роняя пудру выскакивает свита.
Кобызев: Такое впечатление, что подменили царя. Съездил он в Голландию, в Германию а вернулся не тот. На каком-то этапе его подменили…
(Неожиданно нарастает шум – Петр уже возвращается. Сбивая всех на ходу, продираясь через скомкавшую строй свиту, Петр вернулся, и стоит, что-то вспоминая. Новыми глазами оглядывает зал. Вылупилась в монокли и свита. Петр чего-то вспоминает. Вспомнил.
Петр: Да! (вспомнил) Как идет выплавка чугуна? Сколько даете в сутки? (Мастеровые в недоумении).
Мужик2: Тока же ведь спрашивали, Мин Херц. Че, повторить? (разминает кулак)
Мужик1 (смущенно прокашливаясь): Так ведь это, как его? Петр Алексеевич? (цитирует самого Петра, загибает пальцы) «Страна в опасности»? (Раз) «Шведы не успокаиваются?» (два) «Путь к северным морям будет наш?».
Петр: Вот же подлец! Молодец! Ну и? (смотрит выжидающе).
Мужики (понимающе шумят): Знаем, Петр Алексеевич. Работаем над этим, в общем.
Петр ходит, что-то вспоминает, нерешительно и рассеянно крутит знакомый вентиль.
Петр: что то я забыл.. Что-то важное. Забыл. Забыл сделать, сказать забыл. Не помню. Забыл еще сказать. (Петр – другой человек, он уже не играет.). (Увидел свою трость, подпирающую леток) Блядь! (показывает рукой). Сколько печь дает железа в сутки?
Мужик1: Так ведь это…уже 350 пудов… В последний раз выдала.
Петр: Мало! (убирает подпорку-трость, забирает себе) А если так, скока даст?
Мужик2: Мин Херц, ну есть же предел. Тут ведь… (Ромодановский громко щелкает очередным орехом)
Петр: Так скока?
Мужик2: Ну, это же совсем другое дело. .. И как это вы Петр Алексеевич, то есть Мин Херц, придумываете такие необычные и умные решения!!! Так-то – совсем другое дело. Этак -так.
Петр: говори!!
Мужик2: Прямо так все талантливо завернуто, что не поворачивается язык и сказать.. Такой талантище, блядь, что просто упасть – не встать. Ведь одно движение же, сука! Как он догадался, подлец?? Убрал подпорку с летка – так просто и гениально!!
Петр, Блядь, мало времени, убью!!!
Мужик2: Четыреста!!
Петр: чего четыреста?
Человек: Четыреста пудов в сутки можем выдавать… в сутки можем четыреста. Если в сутки – то четыреста!!! Можем. Если выдавать, конечно. Пудами. В двадцать четыре часа – четыреста пудов! Можем!!!
Петр: А хотите?
Мужик2: Если честно?
Петр: (зло орет) я тебя, суку, лично на дыбу повешу!!
Мужик2: (орет)Вот за что мы вас государь и любим!! Хотим и можем – 400 пудов в сутки!!! Даешь!!Не спать, не жрать – это мы можем!!
Петр: Вот потому мне и нравятся демидовские заводы. Из ничего, из всякого говна, а выходит – такое золото!!! (к Акинфию) Ты вот из чего мои деньги печатаешь, а? (Акинфий Демидов морщится). – Да как же можно, Мин Херц, как можно..
Петр: Ладно, шучу. Печатай, печатай… но если попадешься….
Демидов: (возмутясь) Да ни в жись!!! Не попадусь!!! Вот те крест. Я ведь это, Петр Алексеевич, вам ведь ружья поставлять собрался…
Петр: да ты уж говорил, знаю.
Демидов: По два рубля за штуку собрался. За пару. То есть. В смысле – за одно ружье за пару рублей.
Петр: Ты ж говорил – по пять?? А, ну ладно… Вот! (обнимает Демидова, обнимает Мужика2). Вот за это я вас и люблю. Из говна, из ничего, на пустом месте – шедевр. За бесплатно, задарма. Так?
Демидов: Ну, раз уж на то пошло…Мне бы, Мин Херц, ревдинских землиц. И с Невьянска севернее земельку. В собственность. И людишек, тысчонок двести. В крепость. Ружья будут, пушки. По два рубля. Сейчас отправить прошение или немного позже?
Петр: (думая о чем-то своем) Люблю я вас, черти. (Петр Первый обнимает Степаныча, Демидова) Вот с какими людьми приходится работать. Вот с этим вот… блядь, народом, сделаем Россию сильной!!
Мин Херц отталкивает обоих, ищет кого-то глазами. А группа подмастерьев, уже знает, уже идет, а уже спешит под его широкое крыло. Петр снова обнимает за плечи всех шестерых подмастерьев, и заговорщицки отводит их на авансцену. Продолжая обнимать шестерых, Петр произносит монолог. Как бы обращаясь к ним, но в то же время к будущему поколению, тем, кто будет жить дальше.
Петр: К Северным морям выйдем! Проложим путь к норвегам. Рассейский флаг будет развеваться над Балтикой! Ревель, Рига – устоим. Торговлю затеем с англичанами – пушнина, соболя, пеньковые веревки, мыло. Пусть вешаются заранее! Город на Неве построим – будет форпост! Вот так держать будем!
Словно очнувшись, Петр обращает внимание на людей, которые с ним, которых он обнимает.
Петр: Вы кто? Кто вы такие?
(подмастерья не знают уже че и сказать)
Петр: Я вас знаю? Кто вы все такие? (оглядывает персонажей, оглядывает помещение, вспоминает)
Подмастерья в замешательстве, свита переглядывается.
Петр: Подите все на хер. От меня.
(отталкивает всех, забирает трость, размахивая ею, выбегает. Следом за ним, роняя пудру с париков, выскакивает свита. Петр уже не возвращается).
Кобызев: Все-таки такое впечатление, что подменили царя. Съездил он в голандию, а вернулся не он. Не тот. Не надо было ему туда ездить. Сидели бы щас нормально – в дерьме, как всегда. Нет – ему понадобилось выкарабкиваться. Тащить нас за волосы. А нам-то это надо? Во. Я и говорю. Ануфрий, дай рукавицы, я створку подровняю. (Одевает рукавицу, чтобы не жгло, подходит к створке летка, которая болталась и зацепляет ее за крючок – так, в общем-то, и было всегда, там обычной крючок есть, всегда вислел, не надо ничем подпирать).
Действие 5
Картина 1
Битва со шведами, поражение от неприятеля.
Походная платка императора Петра I
Отдаленный грохот пушек, дым, крики, трубы. Походная палатка императора. На этом пятачке – потише. Петр вбегает со шпагой. Помогает какому-то прихрамывающему солдату лечь на носилки.
Петр: Ах, блядство, блядство! Убита тысяча преображенцов? Ах стервы шведы!!! Дерутся страшно. Два полка Меншиковских полегло, только брешь дали им в крепости закрыть. Ах, блядство. Успел Лександра отойти, успел отвести людей. Но много преображенцев полегло, много. Страшно дерутся шведы, ах, страшно!!
Первый офицер: да не дерутся они вовсе, Петр Лексеич, с укрытия сволочи стреляют. Наш весь полк полег. Мы даже до стены не дошли.
Петр: Чем же стреляют, бляжины?
Второй офицер: Да вот, нам удалось у них отбить. Почти полк положили, но взяли. Вот она – пушка многострельная. Залпами бьет, полями накрывает. (показывает пищаль, здорово смахивающую на установку «Град», которую мы уже видели у Левши).
Петр: Кто отбил? (делает шаг вперед раненый Первый офицер. Петр его тут же и расцеловал) Петр: Покажите! (осматривает, заглядывает в дуло)
Второй офицер: Она ведь не ядрами стреляет, оттуда ракеты летят. По сорок штук. На десятки верст. С большого расстояния бьет. Издалека наших привечает. Калечит. Полями накрывает. Наши ядра раньше падают. Не долетают. А она – пушка многострельная издаля берет.
Петр: вот значит в чем причина. Вот в чем дело, оказывается.
Первый офицер: Вот нам бы такую!!
Петр: Блядь, почему мы начинаем войну и не знаем, какое вооружение у врага?
Второй офицер: Мин Херц, говорят, что у шведов таких сорок штук, вещь секретная. Разит смертным боем, наших семеновцев при штурме до пяти тыщ полегло. (снова взрыв, грохот, дым, Петр и окружение пригибаются)…Тока из-за нее, из-за этой твари отступаем.
Петр: где-то я ее видел, такую же. У Демидова?
Первый офицер: У Демидов не может быть. Нету у него пока еще такого.
Петр: Што ж он, собака, такие не делает? Вот что. Надобно и нашим мастерам такую пищаль скорострельную изготавливать. Отдать Демидову, чтобы изучил и повторил! Не может сам – пусть копирует, у него ловко получается.
Петр: (с пафосом). Знаю, что шведы еще будут бить нас. А для нас – наука. Когда же ученье, блядь, обходилось без потерь и огорчений? И мы их когда-то побьем. Ничего…. Вина!!. Что то худо мне. Где светлейший князь Меншиков? Где Никитка Зотов? (Мимо Петра проводят пленную обозную девку)
Петр: Хороша!! Чья?
Первый офицер: Меншиковская она.
Петр: (увлекает девку) Пойдем, поговорим… … Коман то сопель? Немен зи битте платц?
(девка смеется, Петр оскальзывается)
Первый офицер: Вам помочь?
