Ст. Лейтенант. Тарантута, проваливай, пока цел. Чё пристал к мирным гражданам? (Роме) Вы не обращайте внимание. У него с башкой нелады, он у нас так, разнорабочий. Смотрели «Очень страшное кино»? Так вот, он что-то вроде оперуполномоченного Друппи. (Тарантуте) Что людей то пугаешь? Не видишь у человека горе. Сосед покончил жизнь самоубийством или там ещё чего. (Даёт ему подзатыльник) Эх, ты, пустая твоя голова. Сбегай до киоска за кофеём.
Тарантута (отдаёт честь). Есть, товарищ, старший лейтенант. Будет исполнено!
Ст. Лейтенант. Вы проходите, проходите. Мы с вами ещё успеем поговорить. (Многозначительно, вслед) Успеем…
Рома проходит. Ковыряется в замочной скважине.
Тарантута. Это он! Это он всех завалил! Он! Насквозь его вижу!
Ст. Лейтенант. Давай за кофе, хватит чушь молоть!
Тарантута. У него взгляд убийцы! Я в фильмах таких видел! У них у всех такой взгляд!
Тарантута получает под зад и убегает за кофе.
У Ромы выпадает гаечный ключ. Он его быстро поднимает. Вроде никто не заметил.
17
Рома захлапывает дверь. Прислоняется к ней спиной. Глубоко, как после долгой пробежки, дышит. Пытается восстановить дыхалку. Безрезультатно.
Выбегает, сумасошедше мяуча, Джессика. Ударяется о Ромину ногу. Падает. Рома подпрыгивает, почти до потолка. Всхлипывает. На его лице появляются слёзы. Джессика не встаёт.
Рома проходит в комнату, не разуваясь. Садится в кресло смотрит телевизор, а он выключен.
Входит Маша.
Маша. Почто в обуви то расселся? Я полы мою, а ты тут натаптываешь. Чё сидишь?
Рома. Телевизор смотрю.
Маша. Ах он телевизор смотрит, а включить его значит не додумался?
Рома. Так мне больше нравится. Воображение развивает.
Маша. Куда тебе воображение развивать? Вон выйди на площадку, полюбуйся, что там делается. Там милиция повсюду, а он тут воображение развивает! А это чё у тебя, в руках?
Рома. Гаечный ключ. Трофейный. (Таинственно) Смеситель менять буду.
Маша. Ты в курсе, что собутыльник то твой начудил? В курсе, да? Он у себя дома, толпу народа переправил на тот свет. А вы ведь, между прочем, позавчера вместе куролесили. В четыре часа домой явился в женской футболке с кровавыми пятнами, руки ещё распускать начал. Слава богу, хоть утихомирился и спать пошёл. Дак нет, во сне в своём такую бредятину собирал, помнишь, что нёс, а? Молчишь. А я те напомню, напомню. Я специально листок бумаги взяла и всё записала, вот послушай! Как ты с ребёнком своим будущим во сне разговаривал. Послушай!
Достаёт из кармана махрового халата мятую бумажку. Читает.
Маша. «Найдёшь себе папу, такого же пидора, как и мама. И живи с ним, тусуйся! Я тебе щас весь жбан снесу! Чё припёрлась. Я тебе щас спину сломаю! Вот и всё. Не хрен суваться. Сунешься. Прикончу», – кому это ты говорил, а? Мне ли? Или нашему ребёнку? А дальше тебя в конец понесло. Вот послушай. (Читает.) Я пришёл сегодня пораньше, тея увидеть. Подрастешь к себе на зону заберу. Бывает же такое, что шизанутые они и в Африке ёбнутые! Хочешь маме твоей ноги переломаю! Хочешь?!
Рома не реагирует.
Маша. Не ну я всё понимаю. Родители должны разговаривать с народившимися детьми ещё пака они из утробы не вылезли, но ТАКОЕ?! Ты ему уже сейчас всю психику поломал. Что дальше то с ним будет? Ты отдаёшь отчёт? Нет, не отдаешь. Чё расселся как неживой!!!
Рома не реагирует.
Маша. Я всё обдумала. Взвесила за и против. Завтра я иду делать аборт. Три месяца. Срок позволяет.
Рома не реагирует.
Маша (истерично). Ты хоть понимаешь! Я завтра иду делать аборт! Аборт! Аборт! Абортище! Никогда у тебя не будет ребёнка! Никогда! Всё, я завтра собираю манатки и съезжаю! Сразу надо было! А я три месяца вынашивала! Три!
Рома не реагирует.
Маша. Чё ты молчишь! Язык проглотил что ли?!
Звонок в дверь.
ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Рома подпрыгивает вместе с креслом.
Маша идёт в прихожую. Открывает. На пороге Клавдия Павловна. Машина матушка.
18
Клавдия Павловна вытирает о коврик ноги, не переступив порог, протягивает Маше два полиэтиленовых пакета, набитых чёрт знает чем. Переступает.
Клавдия Павловна. На возьми, подсоби маменьке. Вся измучилась пока к тебе добиралась. Ладно в электричке. Там то всё и так понятно, но в городе в вашем, на четырёх пересадках. За проезд все копейки отданы, так что у тебя на обратную дорогу. А в коридоре то у вас чё это делается, менты кругом, даже Дукалис вон шныряет. Ой доченька ты моя, дай тебя обнять расцелую.
Обнимаются.
Маша. Ну, хватит, мам. (грубо) Отпусти меня. Пристала.
Отстраняет Клавдию Павловну.
Клавдия Павловна (вглядываясь в Машино лицо). А это что у тебя за семафоры? Этот твой? Ну, я ему устрою, ой, устрою! Где он, где этот твой, ущербный сучин сын, а?! Будет знать, как на мою дочку руку поднимать! Ой, не сойдёт ему с рук. Не сойдёт. Дома он, дом, да?! Сучин сын! А!
Маша. А где ему быть? Собутыльник то его того…
Клавдия Павловна врывается в комнату, где Рома смотрит выключенный телевизор.
Клавдия Павловна (сходу). Чё расселся насильник! Пялишься в точку! Да я! Да я тебе! Да я те за свою дочь! Достоинство ПЕРЕКУШУ! Зажарю в духовке! Есть с руки моей праведной научу! А не будешь жрать! Через клизму внедрю! В волка…
Рома резко встаёт, сжимая гаечный ключ.
Клавдия Павловна (чуть пискляво). Тряпочного.
Долгая пауза.
Рома (загадочно). А что это вы Клавдья Павловна в валенках, на босу ногу? Весна же на дворе. П-тички поют.
Выходит из квартиры, минуя Клавдию Павловну, Дверной проём, Машу и ещё один дверной проём
Маша в прихожей роется в пакете. Достаёт маленький вязаный свитер. Вертит в руках.
Маша (восхищённо). Ой, свитерок то какой вязаный. Э, мА, сама связала, да? Рукодельница ты у меня. Голубенький. Даже имя вывязала на грудке. Степаша? А чё Степаша то, а вдруг девочка родится. Тогда чё? (вздыхает) Жаль пропадёт добро, не пригодится, хотя…
Маша прижимает к груди свитер. Кружится в полу-танце. Напевает мелодию: Дывлюсь я на небо, тай думку гадаю…»
Клавдья Павловна (выйдя в прихожую). Не, ну ты видела? Видела, да? Что твой Ромео. Сучин сын! Не иначе сучин сын он! Не иначе. Сучин сын вот он кто!
Маша не обращает внимания. Всё напевает и напивает.
Клавдья Павловна снимает валенки. Уходит на кухню. Все, повторяя про сученого сына.
Джессика встаёт с пола, задумчиво ходит вокруг валенок.
19
Рома поднимается по крыльцу, ведущему в продуктовый магазин. Запинается о ступеньку. Покрывает её (ступеньку) матом. Заходит.
В магазине полным ходом идёт междоусобица. Между Продавщицей и Мужиком.
Продавщица. Сволочина! Гадёныш! Я тя кодироваться по экстрасенсорам вожу, а он по бабам шастает! Синячит и синячит! Это невыносимо! Получи!
Возле Роминой головы об стену разбивается банка маринованных томатов.
Мужик. Ну Глашенька, прости ты меня сам накануне не свой.
Продавщица. Проваливай к своей молдаванке! Глаз твоих видеть не могу! Проваливай!
Мужик. Нет у меня молдаванок, Глашенька, Глаша…
Возле Роминой головы об стену разбивается ещё одна банка маринованных томатов.
Продавщица. Ты чё из меня дуру лепишь! Алкаш!
В ход идут все сподручные продукты питания.
Продавщица. К молдаванке к свой топай! С ней спивайся нече мне глаза мозолить!
Мужик (увернувшись от палки копчёной колбасы). Хорош буянить!
Продавщица. К молдаванке! К алкашке своей! В Молдавию! Овец пасти! Алкашня!
Рома по мере возможности уворачивается от всяких там майонезов. Проходит за прилавок. Берёт две пачки хрустящих подушечек для котят.
Рома. С тунцом.
Уходит.
Междоусобица достигает своего апогея в момент, когда об голову Мужика разбивается бутылка кетчупа. Мужик падает на пол. Продавщица на коленях склоняется к нему.
Продавщица. Бог ты мой… Ленник, миленький, ты чего? Лёня, хороший мой, что с тобой? Лёничка, Леня, Лёнчик… (трясёт его тело) Вставай гад ползучий! Разлёгся мне! Вставай! (прекращает трясти) Мы больше не пойдём к этим экстрасенсорам. Лёничка, Лёня, Леня…
На улице кричат милицейские серены.
20
Ромина квартира. Кухня. Входит Рома. Смотрит как Клавдия Павловна и Маша что-то животрепещуще обсуждают. Жестикулируют. Но Рома не слышит их или не может слышать. Насыпает в миску хрустящих подушечек.
Рома (орёт). Джеси! Джессика! Беги жрать! Я те купил твоих любимых! С тунцом! Джеси! Ты где! Ау! Мало того, что слепая так ещё и оглохла? Джеси! Кс-кс-кс. Джеси!
Но Джессика, сумасошедше мяуча, не вбегает.
Маша. Что раскричался? Твоя Джессика не придёт.
Рома. Как это не придёт?
Маша. А вот так это.
Рома. Джеси! Кс-кс-кс. Джеси? Ты где? Заплутала в веренице бесчувственных коридоров? Джеси, ау.
Клавдия Павловна. Я её погулять отпустила.
Рома. Джеси! Кушать! (Пауза.) Что, Клавдья Павловна, вы сделали, я не расслышал?
Клавдия Павловна. Пусть кота себе зассанка отыщет, нече дома сидеть, дочь мою объедать.
Рома угрожающе подходит к Клавдии Павловне. Гаечный ключ торчит за пазухой.
Говорит:
А кто вам, Клавдья Павловна, разрешил прикасаться к моей Джессике, своими потными пальцами? А!!!
Подходит к дверному проёму. Резко оборачивается. Все, что есть на кухне – содрогается.
Уходит, оставив входную дверь на распашку.
Маша. Ма, зря ты наверно Джессику то с балкона отправила.
Клавдия Павловна. А нече мне в валенки ссать, нече.
21
Двор возле пятиэтажки. Люди снуют из подъезда в подъезд. Из арки в арку. Дети играют в песочнице, съезжают с горки, ну и естественно качаются на качелях. Старушки на лавках щёлкают семечки, стучат тросточками и… больше ничем не занимаются. Машины подъезжают и уезжают. Всё как всегда.
