Одри. Ага! Ну, ладно, мне ехать надо. (к Джеку) А вы очень симпатичный!
Джек. Спасибо.
(Одри укатывает.)
Лео. Черт побери! Черт побери! А цель была так близка, а! Я прямо носом чуял. Два миллиона долларов, мы бы сами могли кино на эти деньги снимать. Шекспира!
Джек. Зато теперь я хоть говорить смогу.
Лео. Черт побери! (он в ярости кидает один из чемоданов на пол. Из чемодана вываливаются костюмы.) Так, этого еще не хватало! Собирай теперь эти костюмы проклятые.
Джек. Успокойся, Я помогу.
(они начинают собирать костюмы. Лео поднимает парик и платье и внимательно на них смотрит. У Джека тоже платье в руках.)
Джек. А это помнишь? Джульетта. Какая была актриса! » Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!» Ха. А это – из ”Укрощения строптивой “. “Коль я оса, так жала берегись!”
(Джек держит перед собою платье, изображая Бьянку, потом видит выражение лица Лео, тот пристально смотрит на платье, у него явно зреет какая-то идея.)
Лео. «Теперь или никогда» Готовность номер один!
Джек. Нет!
Лео. Да!
Джек. НЕТ!
Лео. Послушай, мы это сделаем! Актеры мы, или кто? У нас получится! Я буду Максин, а ты – Стефани!
Джек. Нет, Это абсолютно исключено! Не буду я бабой рядиться! Исключено!
Лео. За миллион долларов?! За такие деньги, вопрос может быть только один – какое платье лучше надеть!
(Лео начинает рыться в чемодане, разбрасывая костюмы.)
Джек. Эй, эй! Нет! Нет, я тебе говорю! Остановись! Хватит! Остановись немедленно! Хватит, я тебе сказал!
Лео. О, о, о… мне кажется, мне это очень подойдет. Клеопатра-королева Нила.
Джек. Ты будешь выглядеть полным идиотом.
Лео. Так, а что бы нам тебе подобрать такого живенького…Будешь у нас такая красотка!
Джек. Я отказываюсь принимать в этом участие! Ты меня слышишь? Ты слышишь меня или нет?!
Лео. Смотри, а как насчет этого, с декольте? Секси?.
Джек. Никто в это не поверит. Я плохой артист!
Лео. С чего ты взял? Не комплексуй! У тебя же прекрасные рецензии.
Джек. Ты мне сам их пишешь.
Лео. (достает что-то прозрачное.) О! То, что надо! Ты только посмотри на этот чудный пенюарчик! Титания- королева Фей!
Джек. Я это не одену, там крылья прицеплены.
Лео. Мы их отрежем.
Джек. Нет!
Лео. Джек, ты, что не помнишь, ведь были времена, когда мы с тобой могли сыграть ВСЕ! Ты играл Ричарда Третьего. Страшный горбатый, ты корчился и ползал по сцене. А Ромео, ты помнишь, как ты играл Ромео. Зал ревел!
Джек. Но Лео, это все были мужские роли! Не могу я женщин играть!
Лео. Это почему?
Джек. Потому что я мужчина, мачо, понимаешь!
Лео.О! О!.Тоже мне, мачо! Джек, а кто, по-твоему, женщин играл в шекспировские времена, а?
Джек. Что ты хочешь сказать?
Лео. Именно! Мужчины! И как они это делали?
Джек. Вату в лифчик пихали?
Лео. Не только! Они это делали уверенно, с шиком! И если у нас получится, мы смело сможем считать себя состоявшимися актерами, понимаешь?! Это роль всей твоей жизни, Джек! Можешь ли ты это понять?! Сможешь ли ты, Джек, подняться на такую высоту актерского мастерства. А?! Подняться и вытащить своего лучшего друга из бездны забвения за собою в высь?! Да или нет?!
Джек. Нет!
Лео. Значит, да. Хорошо, план такой: выходим на следующей станции, посылаем телеграмму, одеваемся, гримируемся, и полным ходом в Йорк, штат Пенсильвания!
(Конец сцены, гаснет свет.)
Сцена 4
Слышен телефонный звонок. Мэг и Дункан стоят на сцене, но мы понимаем, что они говорят друг с другом по телефону. Мэг очень взволнована, и ей не терпится поделиться с Дунканом радостной новостью.
Дункан. Алло. Йоркская Евангельская Церковь Единого Братства. Говорит пастор Вули.
Мэг. Дункан, это я. Послушай, ты просто не поверишь! Мы получили телеграмму. Догадайся от кого? Только не говори, что от бабушки Киннкл!
Дункан. От Уинстона Черчилля.
Мэг. Не угадал. От Макса и Стива!
Дункан. От Макса и Стива?
Мэг. Да! Ты представляешь, как здорово! Они приезжают сегодня в пять тридцать. Я наконец-то смогу с ними познакомиться! Ты видишь, как хорошо, что мы дали объявление! А ты не хотел.
Дункан. Я не очень понимаю, чему ты так радуешься. Конечно, хорошо, когда близкие родные люди… Но Мэг… ты отдаешь себе отчет, что придется разделить с ними наследство?
Мэг. Ну и что?!
Дункан. То есть вместо трех миллионов, ты получишь только один.
Мэг. Нам миллиона хватит до конца дней, тем более, что ты сам всегда говоришь, что не в деньгах счастье!
Дункан. Ну, да, конечно, не в них счастье, но ты понимаешь, сколько добрых дел можно было бы сделать на эти три миллиона? Я бы мог открыть свой благотворительный фонд, построить новый офис. Я бы проводил распределял пожертвования…
Мэг. Или можно было бы пожертвовать все деньги разом, и жить спокойно!
Дункан. Не говори ерунды, это выглядело бы гордыней, стремлением потешить свое тщеславие.
Мэг. Короче, приготовься. Они приезжают на шестичасовом поезде.
Дункан. А тебя не настораживает, что они отыскались именно сейчас? За столько лет могли бы и найтись. Все-таки родная тетушка… Неспроста все это.
Мэг. Что ты имеешь в виду?
Дункан. Что я имею в виду? Элементарное соображение – они могут быть просто мошенницами. Разве не так?
Мэг. Слушай, какой же ты подозрительный! Разве можно так плохо думать о людях,? Как ты можешь такое говорить!
Дункан. А почему нет? Вполне житейская ситуация, самый, можно сказать, подходящий момент: раз, и два миллиона долларов у них в кармане.
Мэг. Что ты все о деньгах!
Дункан. Мэг! Это просто здравый смысл. Ну, хорошо, я буду очень рад познакомиться с твоими кузинами. Ты довольна? Дай щечку…
Мэг. На щёчку !
(они оба вешают трубку.)
Сцена 5
Гостиная в доме Флоренс Снайдер. Тот же день.
Доктор Майерс и его сын Буч, натягивают транспарант ”Добро пожаловать Макс и Стив!” Буч – молодой человек лет двадцати, не слишком сообразительный, но добродушный. В школе он в основном играл в американский футбол. Хотя Буч и Доктор постоянно спорят, но видно, что они обожают друг друга.
Доктор. Буч, послушай меня внимательно. Ты понял? Внимательно.
Буч. Да, па.
Доктор. Я тебе что хочу сказать:с богатой девушкой так же легко прыгнуть в постель, как и …
Буч и Доктор (одновременно)…с бедной!
Буч. Па!
Доктор. Эти девицы, что сегодня приезжают, скоро будут богатыми, как Крезы! Женись на одной из них, и безбедная жизнь тебе обеспечена!
Буч. Но я Одри люблю!
Доктор. Сынок, как говорят в народе, жни свой овес, паши свое поле, орошай огород, но женись на деньгах.
Буч. Ну, па, ты даешь.
Доктор. Посмотри на меня. Я не шучу! Вот, я женился по любви! И что! Это была самая большая ошибка в моей жизни! А ты бы мог на той же Мэг жениться, если бы не зевал. Видал, как наш пастор скрипучий подсуетился!? На Бога, как говорится, надейся…
Буч. Па! Мэг – мой друг!
Доктор. А что, и после свадьбы некоторые продолжают дружить, я где-то читал!
(Входит Мэг. Доктор уходит в дальний угол комнаты. Мэг несколько принарядилась к приезду родственниц.)
Буч. Привет, Мэг.
Мэг. Что это с ним?
Буч. Ему Одри не нравится, он меня хочет женить на одной из твоих богатых кузин, представляешь.
(Мэг глубоко вздыхает: “Еще один!”)
Мэг. Буч, ты Одри любишь?
Буч. По-моему, да.
Мэг. А что ты чувствуешь, когда ее видишь?
Буч. Радость.
Мэг. А она?
Буч. И она, по-моему, тоже.
Мэг. А что тебе больше всего хочется сделать?.
Буч. Если честно – я бы мечтал переспать с ней.
Мэг. И только? Больше ничего?
Буч. Ну-у у… и жениться, пожалуй, тоже.
Мэг. Так в чем же дело? Что тебе мешает?
(из коридора в комнату входит Дункан.)
Дункан. Ну, как тут у нас дела?
Доктор. О, какие люди, сам носитель прекрасного, доброго, вечного, наш местный праведник собственной персоной. Успехов вам в вашем святом деле!
Дункан. И вам того же, убийца в белом халате. Сколько сегодня пациентов отправили в мир иной?
Доктор. Пока никого, но вот ваша воскресная проповедь была просто на славу, давно так не высыпался! Я-ху (крик лося).
Мэг. Прекратите вы! Дункан, ты знаешь, что Максин оказывается актриса!?
Дункан. Ты мне уже говорила. Я за нее просто счастлив, только не могу понять, как человек в здравом уме может на себя напялить костюм, разрисовать собственное лицо и начать паясничать перед неблагодарной толпой!
Доктор. А вы разве не те же самым занимаетесь с паперти? И костюм и…
Мэг. Стоп, я цветы забыла. Я сейчас.
(она бежит по ступенькам наверх в свою комнату.)
Дункан. Все в спешке, в спешке. Вот ведь правильно говорят… Поспешишь, людей насмешишь.
Доктор. Все одно и тоже талдычит, как попугай.
(Из сада в комнату вбегает Одри, она чем-то взбудоражена.)
Одри. Эй, послушайте! Максин и Стефании! Они уже здесь! Я их только что на дорожке в саду встретила! Ну, я вам скажу? англичанки – это что-то. Я их сейчас приведу, сами увидите.(кричит по направлению к саду) Эй, идите сюда, не стесняйтесь!
(Входят Лео и Джек,в женских платьях. Лео в платье Клеопатры-королевы Нила, а Джек в платье Титании, с крылышками. Лео в образе Максин – шикарен и экстравагантен. Джек в образе Стефани – застенчив и скромен. Доктор, Буч и Дункан потрясены их видом. Одри смотрит на них с восхищением и гордостью.. Лео в образе Максин говорит высоким, женским голосом.)
Лео. Добрый день, добрый день, Не могу поверить! Если бы вы знали! Как же прекрасно, наконец, прильнуть к могучей груди моей давно потерянной семьи!
Неужели я здесь? На Родине моей! О, Йорк, о, эти святые для меня небеса !
(Лео сияет, Джек в ужасе.)
Буч. А вы что, действительно Максин и Стефани?
Лео. Нет, лично я – пока только Максин, а вот это моя сестра Стефани (он прикладывает пальцы Джека к своим губам) Стефани, поздоровайся с этими милыми людьми.
(Джек кляняется во все сторона, так что зрительному залу видны крылья, пришитые к его платью. В этот момент на лестнице появляется Мэг. У нее в руках букет цветов.)
Мэг. Ой, простите, что я так долго.
(Она увидела сестриц. Обращается к Одри)
Это…?
