Пианистка

НЕЗНАКОМЕЦ: Ты их сама небрежно выбросила в форточку, заранее зная, что завтра будешь их оплакивать, только под окном их не окажется!
ТАНЯ: Нечего оплакивать то, что можно выбросить через форточку! Вот для человека нужно открывать окно. Только иногда окно сложно открыть… На подоконнике чаще всего стоит фамильная ваза, зеркало, разбить которое – плохая примета. А моё окно закрыто на зиму.
НЕЗНАКОМЕЦ: Закрыто на зиму?
ТАНЯ: Зимой чаще всего происходит самое страшное. Нет солнышка! И отчего-то хочется залесть на подоконник и смотреть вниз.
НЕЗНАКОМЕЦ: Похоже, ты сдалась.
ТАНЯ: Ты прав! Убей меня…
НЕЗНАКОМЕЦ: Что? Как ты себе это представляешь?
ТАНЯ: Какая разница, когда ты меня убьёшь! Рано или поздно ты всё равно сделаешь это! Так достань сейчас нож и перережь мне горло!
НЕЗНАКОМЕЦ: Ну что ж… Сама просила… (достаёт нож) Беги, глупая, беги!
Таня разворачивается, чтобы бежать и видит ребёнка. Незнакомец убегает в другую сторону.
ДЕВОЧКА: Это сестричка моего солнышка!
ТАНЯ: Что? (Испуганно заслоняет ребёнка и оглядывается назад. Незнакомец исчез)
ДЕВОЧКА: Помнишь, когда ты была грустная, я пообещала подарить тебе солнышко?
ТАНЯ: Конечно, помню! Как я такое могла бы забыть!
ДЕВОЧКА: Тогда держи Солнышко! Только больше не грусти. Мне нравится, когда ты улыбаешься. Ты тогда такая добрая и красивая, прямо как фея! Ну, ладно, меня, кстати, Катюшей зовут. Я пойду. Меня мама ждёт. А ты не грусти! (уходит)
ТАНЯ: Спасибо, Катюша, за Солнышко, за Единственную радость в жизни… Эта девочка сама фея. Вот какие они феи. Совсем не большие тётеньки с изящными талиями в пышных шикарных платьях а-ля королева. А такие вот мудрые, добрые маленькие девочки, способные и в наш шмоточный век жить не по принципу «использовал-выбросил», а готовая поделиться с каждым своей неизрасходованной светлой и чистой любовью.
Кажется, мне ещё предстоит праздновать зарождение чувственной жизни. Чтобы чувствовать не только истошную боль, но и дикие-дикие, смелые-смелые маленькие радости. Жаль, что Оле не повезло встретить такую вот Катюшу… (рассматривает щенка) У-у, какие мы хорошие! Маленькие, с добрющими глазищами! (уходит)
Явление 6
Незнакомец с Незнакомкой сидят на Таниной кровати и курят.
НЕЗНАКОМКА: Ты её убьёшь?
НЕЗНАКОМЕЦ: Не знаю…
НЕЗНАКОМКА: Сегодня она особенно трогательна – читает стихи.
Выходит Таня, на ходу читая книгу (стихотворение Ольги Бергольц из цикла «Родине»)
ТАНЯ: Я всё ещё верю, что к жизни вернусь…
НЕЗНАКОМЕЦ (идя навстречу): Зря, дорогая, зря…
ТАНЯ: Однажды на раннем рассвете проснусь. На раннем, на лёгком, в прозрачной росе, где каплями ветки унизаны все… (продолжает чуть тише читать, не обращая внимания на Незнакомца) и в чаще росянки стоит озерко, и в нём отражается бег облаков…
НЕЗНАКОМЕЦ (из-под подушки достаёт букет цветов): Я тебе, кстати, веник принёс. Т.е. цветы.
ТАНЯ: И я, наклоняясь лицом молодым, смотрю, как на чудо, на каплю воды, и слёзы восторга бегут, и легко, и виден весь мир далеко-далеко… (идёт обратно, прочь от Незнакомца)
НЕЗНАКОМЕЦ: Стишки читаешь? (Резко разворачивает её к себе, Таня дрожит) Ну что ж… Ты ещё об этом пожалеешь! Наверно, о нём думаешь? Знаешь, что я тебе скажу? Вместе вам не бывать! Никогда!
Всё погружается в темноту.
ТАНЯ (неровным, сбивчивым голосом): Я всё ещё верю, что раннее утро, знобя и сверкая, вернётся опять ко мне – обнищавшей, безрадостно-мудрой, не смеющей радоваться и рыдать…
Явление 7
АНДРЕЙ: Привет. К тебе можно?
ТАНЯ: Ну, конечно, можно! Я так скучала, так ждала тебя. Это была наша первая ссора. Мне так неловко. Я была не права.
АНДРЕЙ: Это я был не прав! Прости.
ТАНЯ: Перестань. И не спорь даже! Я чувствую себя виноватой. Но я уже придумала, как искупить свою вину.
АНДРЕЙ: Но я так не считаю… Ты была права.
ТАНЯ: Вот глупый! Послушай! Вот! Это тебе! (вручает букетик из сухих клёновых листьев, достаёт его из-под подушки)
АНДРЕЙ: Интересно, когда ты успела их собрать?
ТАНЯ: После первой нашей прогулки в прибольничном скверике я отправилась собирать опавшие листья. Они всё это время шелестели под моей подушкой, шелестели о тебе.
АНДРЕЙ: Надеюсь, теперь они будут шелестеть о тебе? Спасибо!
ТАНЯ: Снова он… (среди зрителей идёт Незнакомец) Андрюша, мне страшно. (хватает его за руку) Ночью же просто невыносимо. Днём рядом Агимянский, самый чудесный врач и самый бескорыстный человек на свете! Они вместе с медсёстрами приходят послушать мою игру на пианино. Ты просто сумасшедший, но своим неожиданным подарком как будто продлил мне жизнь. У меня в палате пианино. (смеются) Мы с тобой превратили палату в концертный зал. Ко мне и Оля приходила, чтобы «не задохнуться больничным запахом»… У меня ведь всегда свежие цветы, пахнет сиренью… и сумерками. Когда ты рядом, пахнет сиренью, когда тебя нет – сумерками. Ночью в больнице остаются сонные, безразличные дежурные, им совсем нет дела до меня. Единственное, чего они на самом деле опасаются, чтобы никто на их смене не умер. А то мороки с ними много… Ночью приходит он. Безжалостный. И звереет.
АНДРЕЙ: Танюшка, я тебя больше не оставлю ни на минуту! Тебе ведь со мной не страшно?
ТАНЯ: Без тебя мне плохо. Олю нельзя было оставлять один на один с Незнакомцем. Вот и я после нашей ссоры просила его меня убить! И он убил бы, он был рад воспользоваться моей минутной слабостью и беспомощностью. Но меня спасла девочка, которая пришла подарить мне щенка. Как ты думаешь, это знак Судьбы? Может, всё же есть смысл бороться? Я хочу жить. Жить с тобой! Я не хочу смотреть на мир через эти жуткие капельницы, уколы, измерения моего самочувствия… Я не верю в своё плохое самочувствие, когда ты рядом. Моё сердце отбивает свой особенный ритм. И никакая болезнь не в состоянии сбить этот ритм моей любви. Я вообще не верю, что кто-то может нас разлучить!
АНДРЕЙ: Знаешь, я чувствую то же самое… А чего тебе сейчас больше всего хочется? Позволь мне позаботится о тебе, сделать тебе приятное.
ТАНЯ: Если ты готов совершить такой подвиг… Слушай. Отгородись от боязни мне навредить и принеси запретную шоколадку. Обещаю, это в последний раз.
АНДРЕЙ: Я скоро вернусь! (уходит)
Явление 8
АГИМЯНСКИЙ: Андрей что уже ушёл? Я же разрешил ему остаться на ночь…
ТАНЯ: Он скоро вернётся! Вы мне, конечно, всё равно ничего не скажете, но всё же… Что случилось? Может, узнали что-нибудь новое о Незнакомце?
АГИМЯНСКИЙ: Нет, ничего. Просто медсестра мне сообщила, что ты плохо спишь. Тебя что-то беспокоит?
ТАНЯ: Да нет. Всё в порядке! Присядьте на пару минут, поговорим, я вас долго не задержу, вам домой нужно. А у вас разве сегодня не выходной?
АГИМЯНСКИЙ: Выходной.
ТАНЯ: Да уж. Вам не позавидуешь! Уже поздно. Все врачи давно ушли. А вы всё ещё сидите на работе, при том в свой выходной, хотя могли спокойно сидеть у телевизора и смотреть какое-нибудь семейное шоу вместе с женой! А вы всё переживаете! А как же семья? Ведь дома вас ждёт жена, маленькие дети. Вы им больше нужны. Идите же! Всё, что могли, вы уже сделали. Я этого никогда не забуду. А оставаться одной я больше не боюсь. Ну, честно! Вы мне не верите, да?
АГИМЯНСКИЙ: Танюш, дело не в этом. Ты вроде родной дочери мне. Посмотри, мы тебе разрешаем всё. Тебе носит весь наш персонал интересные видеозаписи, фильмы, диски, книги. А твоя игра на пианино, поверь, намного приятнее и желанее, чем концерты, которые нам ежедневно устраивают наши плаксивые, вечно всем недовольные больные и их милые родственички. Я очень рад, что смог помочь вам с Андреем. Это хорошо, что он останется с тобой на ночь. Когда человек один, ему легче сойти с ума. Незнакомец не щадит никого. Врачи обязаны всего лишь выполнять свой план, а не спасать людей. Я же работаю для того, чтобы спасать людей… Я вызываю Незнакомца на дуэль. Мы должны победить, чтобы спасти тебя. Мир любит таких хороших людей…
ТАНЯ: Спасибо. Мне очень приятно. Но Незнакомец похоже не собирается сдаваться…
АГИМЯНСКИЙ: Что ж, посмотрим… (молчание. Агимянский снимает очки и протирает их) Ты, наверное, обижаешься на меня?
ТАНЯ: За что же мне на вас обижаться?
АГИМЯНСКИЙ: Я имею в виду категорический запрет употреблять шоколад… Прости меня, пожалуйста. Оказывается, он вполне безвреден.
ТАНЯ: Знаете, Владимир Петрович, я, наверно, самая вредная и непослушная ваша пациентка. Я ела шоколад тайком. На прошлой неделе вот вступила в тайный сговор с поварёнком в столовой, вот и сейчас Андрюша побежал за шоколадкой…
АГИМЯНСКИЙ: И не надейся, что я стану тебя ругать. Ты и сама прекрасно чувствуешь, что пойдёт тебе на пользу, а что нет. А что Андрей… в правду?.. Верно, шутишь! Час ночи!
ТАНЯ: Он сказал, что исполнит любое моё желание, чего бы это ему ни стоило! И знаете… это не пустые слова!
АГИМЯНСКИЙ: Любишь?
ТАНЯ: Люблю. Нет, это не совсем правда. Понимаете, моим чувствам тесно в таком, на мой взгляд, узком слове «люблю». Ну, вот скажите, неужели можно уместить в одном слове всё, что я чувствую, чем живу и во имя чего живу, что заставляет меня отказать своему «богемному» равнодушию и позволить себе перестать казаться сильной, самостоятельной, а быть просто собой, пусть и смешной, и трогательной, и наивной, пусть и капризной, и беззащитной. Зато любимой. Я позволила ему защитить себя от своего ощущения безнадёжности, непостоянства и жестокости. Это равносильно слабости. Я ведь была уверена, что умру. Хотела умереть скорее, чтобы не мучаться, как моя тётя, да не мучать родителей. А теперь я не боюсь умереть. Мы всё равно останемся вместе! Я люблю каждый миг, проведённый с ним. И в одном таком счастливом мгновении – вечность. С ним – всё: и свет клином сошёлся, и на край света, а без него – никак. Просто никак.
АГИМЯНСКИЙ: А о детях уже думали?
ТАНЯ: После выхода из больницы поженимся, детей нарожаем. Много-много. Чтобы весело было. Владимир Петрович, я ведь смогу после… этого иметь детей?
АГИМЯНСКИЙ: Ну конечно сможешь! И у тебя обязательно будет много детей! Смею надеятся, что ты выберешь меня крёстным отцом своего первенца…

Странички: 1 2 3 4 5