Ян. Какое смешное имя – Марушка… Отец, это смешное имя?
Горбун. Да так себе, – не смешное и не грустное – так себе имечко… И давно она у тебя – невеста?
Ян. Тс-с-с!.. Отец! Она ведь еще совсем ничего не знает!
Горбун. А-а-а…
Первый старец. Горбун! Надо быть тоньше!
Второй старец. Она еще не знает, что она – его невеста!
(Вековой Дед в одиночестве смеется. Громкий стук в дверь, дверь распахивается, входит Сосед. Вековой Дед продолжает смеяться.)
Сосед. Я требую, чтобы вы со мной объяснились!
(Старцы отворачивают Векового Деда к стене, и он замолкает.)
Горбун. Сосед, ничего страшного не случилось, просто мой балбес Ян продал кому-то лопату. Возьми в другом доме, и все дела.
Сосед. Пойди прочь. Нет у вас лопаты, и черт с ней. Ян!!! Кто позволил тебе дарить подарки моей племяннице?
Ян. Никто и не запрещал.
Сосед. Разве прилично дарить такие дорогие подарки?
Ян. Ее взгляд дороже любых сокровищ!
Сосед. Это я и без тебя знаю. Что, если она бедна, так можно ее оскорблять? Дочь моего покойного брата – моя дочь! Нахала я порву! Я двадцать лет служил в армии градоначальника!!! (Опрокидывает кувшин, кувшин разбивается, растекается вода)
Горбун. Что ты делаешь, Сосед! Ты разбил кувшин с водой в моем доме!
Сосед. Прежде твой сын разбил уважение к этому дому в моем сердце!
Ян. Твоя племянница будет моей невестой!
Горбун. Все считают тебя полукровкой, молчи, сын!
Сосед. И все только одобрят, если я придушу его как щенка!
Ян. Она будет моей невестой, невестой Яна-Полукровки!
Сосед. Только из почтения к старцам я не убью тебя здесь!
(Бросает на пол сверток с тканью) Шей саван, он тебе скоро понадобится!
Ян. Она будет моей невестой!
Сосед. Скорее озеро наполнится водой до самых берегов, чем она станет твоей невестой! Шей саван!
(Уходит)
Горбун. Что ты наделал, сын! (передразниваетЯна) Она будет моей невестой, будет моей невестой! – глупый мальчик!
Ян. Перестань, отец! Он разлил всю воду, он оставил нас без воды…
Первый старец. Зато все живы!
Второй старец. Будет день, будет и пища!
Горбун. Только вот дождь будет вряд ли…
Ян. Гасите огонь.
Первый старец. Завтра нам в путь…
(Горбун задувает лампу. В темноте слышится голос.)
Вековой Дед. Мой прадед говорил моему деду… Где-то в горах живет Войя. Она поет Песню Ночи – и на земле наступает ночь. Если Войя поет Песню Восходящего солнца – приходит утро. Эта Войя – всемогущая. Только пойди, объясни ей, что у нас засуха! Она же – в горах!.. (Издает нечленораздельные звуки)
Первый старец. Он не говорил уже десять лет! Что с ним?
Второй старец. Он умер.
Горбун. Как умер?
Первый старец. Когда-нибудь это должно было случиться.
Горбун. Что же теперь делать?
Второй старец. Спать. Завтра по пути мы его похороним. Дай нам сына в помощники, Горбун.
Ян. Озеро наполнится водой до самых берегов, и она будет моей невестой!
Горбун. Тише, сынок, в нашем доме траур. Прояви уважение к покойному.
Ян. Я найду Войю.
Первый старец. Она же в горах!
Второй старец. Никто никогда не видел Войю, может, это выдумка.
Первый старец. Если это выдумка, то почему тогда наступает ночь, а за ней приходит утро?
Второй старец. Чтобы болтуны давали другим выспаться. Спи. Завтра хоронить Векового Деда.
Горбун. А наш Ян продал кому-то лопату!
Сцена третья
Холодный туман. Горы. На камне сидит сморщенная старушка, вяжет. Ветер раздувает шерстяные нитки, гоняет пряжу по каменным насыпям. Легкие пучки чесаной шерсти слоняются повсюду, как перекати-поле. Старушка не обращает внимания, умиротворенно шепчет:
Ыть… ыть… Еще стежочек… Да что ты… Какой!.. Ыть!.. Вот его… Так оно…
(Среди каменных глыб появляется путник с посохом, в дорожной накидке. Это Ян Полукровка.)
Бабушка Ыть. Дорожный человек?
Ян. Точно, мать, дорожный человек. Я не кормлен и грязен, ноги от усталости подкашиваются!
Бабушка Ыть. Особо похвастаться тебе нечем, в общем! Не холодно? Больно легко одет… (вяжет)
Ян. До костей продрог.
Бабушка Ыть. Туманы холодные, так ыть… (вяжет)
Ян. Да что ты все вяжешь? Век людей не видела? Как с гостями обращаться позабыла?
Бабушка Ыть. Чужих людей я и правда не видела века полтора… (смеется) А гости у меня каждый день бывают. Детей у меня много, знай всем успевай одежки вязать!
Ян. Нет здесь никого вокруг, я все обошел!
Бабушка Ыть. Я знаю…
Ян. Ни одной живой души – кричи, не докричишься, хоть помирай… Да есть ли у тебя сердце?
Бабушка Ыть. Как же нет сердца? Все – мои дети, всех я люблю… Как же без сердца? (вяжет) Так чего тебе от меня надо?
Ян. Чего дорожному человеку надо? Чтоб его накормили, в бане помыли, чаем напоили, обо всем расспросили…
Бабушка Ыть. Да?.. Это где такие правила?
Ян. А какие же еще бывают правила? (валится на землю)
Бабушка Ыть. А ты мне не хами. Ткну вот тебе в глаз спицей. Откуда ты взялся такой? Пастуший сын? Опять на моих овец позарились?
Ян. Нет, я не местный, иду издалека. Из города.
Бабушка Ыть. Из какого это города? Не из того, где люди в норах живут?
Ян. Нет, что ты!
Бабушка Ыть. А, поди из того, где царь на бурой свинье гоняет, а сам из себя такой важный?
Ян. Нет уж!
Бабушка Ыть. А! Из города, где у девок вот такие бороды! Девки их не стригут, а коль постригут, всю жизнь берегут! Угадала?
Ян. Нет такого города!
Бабушка Ыть. Не знаешь, не болтай. Я в молодые годы много где была, много чего видела. Так из какого ты города?
Ян. Я-то из самого настоящего города. Там люди как люди, в домах живут, хлеб пекут, рыбу ловят…
Бабушка Ыть. Ну ты и мастер чудеса расписывать! Рыбу они ловят! За хвост, поди? И как тебе там живется?
Ян. А неплохо, кстати, живется. Свои беды, свои радости – как везде.
Бабушка Ыть. А от меня ты чего хочешь, если тебе и там неплохо живется? (Отвязывает с поясницы шаль, долго полощет ее в тумане)
Ян. Я ищу Войю.
Бабушка Ыть. Кого?
Ян. Войю. Когда она поет Песню Ночи – наступает ночь, а стоит ей запеть песню Восходящего Солнца – приходит утро. Она всемогущая.
Бабушка Ыть. (Полощет в тумане шаль) Сроду о такой не слышала, сколько здесь живу… Ну вот. (Комкает шаль) Пойдем в избу. Скорей, скорей…
(На горном уступе примастилась избушка, похожая на осиный улей, свитая из пряжи, подрагивает на ветру. Старушка подняла полог – вошли в дом.)
Бабушка Ыть. Ма неврем лам… (расправила шаль, и с нее потекло молоко в каменную пиалку, встряхнула шаль – и появился белый хлеб.)
Бабушка Ыть. Ешь.
Ян. Чудеса! (Уплетает угощенье, Бабушка Ыть смеется)
Бабушка Ыть. Как звать-то тебя?
Ян. Яном.
Бабушка Ыть. Имя смешное, и наряд, а живой человек, так ыть… Но затея у тебя глупая. Поешь, отдохнешь, и возвращайся в свой город.
Ян. Не могу.
(Неожиданно в избу входит здоровенный баран с золочеными рогами.)
Баран Марко. Бабушка Ыть!
Бабушка Ыть. Марко! Да заходи, не бойся! Это Ян, вольный путник. С виду потрепан, не особо пригож, но тоже ведь, живая душа! Заходи, Марко!
Ян. (поперхнувшись) Здравствуйте.
(Баран протягивает копыто для пожатия)
Бабушка Ыть. Это Марко Златорунный, мой младшенький сыночек. До чего скромник!
Баран Марко. Покорми меня!
(Старуха произносит шепотом заклинание, из шали высыпаются орехи. Марко угощается. Вдруг с потолка через дымовое отверстие свисает пестрая змейка.)
Змея. А мне? Мне тоже – угощение!
Бабушка Ыть. Нагулялась, красавица?
Змея. Покорми меня!
Бабушка Ыть. Дочка моя, Нани. (Разворачивае шаль, в ней – наливное яблоко.)
Змея. А кто этот путник, и что ему здесь надо?
Ян. Полгода я ищу в горах Войю. Я не вернусь, пока ее не встречу. На мою землю обрушилась засуха, все деревья погибли, урожай сгорел в полях, озеро мелеет день ото дня…
Бабушка Ыть. Припомните-ка, дети. Вы молодые, резвые, везде бываете. Это я веками на месте сижу, шерсть пряду. Не слыхали о волшебнице?
Баран Марко. Мне такая не встречалась. Может, сестрица Нани знает…
Змея. Откуда мне знать? Про все клады и тайники драгоценные знаю, а про волшебницу не слышала…
Бабушка Ыть. Ну, если змея не знает, никакой тебе удачи, дорожный человек, не светит.
Ян. Спасибо за совет, за угощенье…
Бабушка Ыть. Куда пошел?
Ян. В путь.
Бабушка Ыть. Сиди смирно! Не слышишь, камни сыпятся! Не выходи –убьет, чего доброго!
Ян. (прислушивается) А откуда это камни сыпятся?
Бабушка Ыть. Это идет ужинать моя старшая дочка, Тава.
(В хижину входит старая медведица: шерсть вздыблена, когти – как сабли.)
Медведица Тава. Кто это с нами, Бабушка Ыть? А ведь я вчера весь день по его следу шла. Я шла, думала, выслежу, в клочья разорву! Чужим пахнет, не нашим пахнет!
Бабушка Ыть. Хорошо, что он сперва ко мне попал, а не с тобой встретился! Проходи, Тава, угощайся! Ма неврем лам! (Зачерпывает из шали густой мед.) Ну и что, – чужой! У Бабушки Ыть хватит сердца, на всех хватит сердца. Все вы мои дети, всех я вас люблю, кормлю, одеваю… вы мои дети…
А он – и нам чужой, и на своей земле никто о нем не вспоминает, так ведь, Ян?
Ян. Как так, не вспоминает?
Бабушка Ыть. Нет, ну первое время горевали, конечно, но ведь – полгода прошло! Все, думают, сгинул!
Ян. Да как сгинул! Я жив!
Бабушка Ыть. У него поди и невеста была…
Ян. И невеста была!
Бабушка Ыть. А теперь ее, наверное, за кого-нибудь другого замуж выдали!
Ян. Как за другого?
Бабушка Ыть. Видите, дети мои, какой несчастный , жалкий перед нами человек! Полгода он ходил в поисках горной волшебницы, а теперь придется ему возвращаться с пустыми руками! Тава, может, ты что-нибудь знаешь о Всемогущей Войе? О той Войе, что живет в горах и поет вещие песни?
Тава. А можно мне еще меда?
Бабушка Ыть. Что-то у тебя шубка-то истрепалась! А я ведь тебе довязала – вон в углу, новенькая тебе шубка.
Тава. Спасибо, Бабушка Ыть! Я надену новую шубку, надену! А что мы с чужаком теперь делать будем? Может, мы его съедим?
Ян. Вот так гостеприимство!
Нани. А может, мне выйти за него замуж? Он ничего, если присмотреться…
Бабушка Ыть. Я тоже думаю, он еще сгодится. Марко, а ты как думаешь?
Баран Марко. Надо спросить Омера, сам я не знаю…
Бабушка Ыть. Спросим Омера. Если и мудрый Омер не скажет, где искать Войю, мы придумаем, как обойтись с чужаком.
Ян. А кто это – Омер?
