КЫН. Поняла! Мужик сказал: чего-нибудь горячительного не мешало бы, верно?
ЧЕЧЁТКИНА. Сразу видно, мужа у тебя никогда не было, Кын, очень уж ловко ты мужика шифруешь. Охолодала, заслуженная ты наша. Сейчас всем будет хорошо. Я на кухню. (Уходит.)
ВЕРА (выглянув из комнаты). А вы – кто?
КЫН. То вашей сестры свёкр, а то свекровь. Они знают моё творчество.
ВЕРА. Надо же.
ВАЛЕНТИНА. Здравствуй, Верунчик!
ВЕРА. Во как. И где Маня Юстициевна?
ПЁТР. Сгрвщгтвт.
ВЕРА. Простите?
ВАЛЕНТИНА. Согревающее готовит, так он сказал. Замёрзшие мы, невестушка, с нетопленой дачи мы, старший брат жениха, мой муж Пётр, все согласные растерял. Вы нас не звали. Но мы сами решились, для разговора решились. А куда деваться, холодно же… Верочка.
КЫН. Нашли Верочку.
ВЕРА. Вот вы какие, Пипуныровы.
КЫН. Пипуныровы? Знавала я одного Пипунырова… да.
ВАЛЕНТИНА. Пипуныровы мы, слава Богу, Пипуныровы.
ВЕРА. Каков же, в таком случае, жених.
КЫН. Чуть красивее атомного взрыва.
ВАЛЕНТИНА. Почему она здесь хамит?
ВЕРА. Если бы не пришли, без приглашения, никто вам и не хамил бы.
Входит Чечёткина, с подносом, заставленным спиртным и закуской.
ЧЕЧЁТКИНА. Готово! Прошу. (Ставит поднос на стол.) Который час, Вера Владимировна, не опоздаем в ЗАГС?
Звонок в дверь.
ВЕРА. Звонят, откройте дверь.
ЧЕЧЁТКИНА. Налито!
ПЁТР. Нбрдршт.
ВЕРА. Что-что?
ВАЛЕНТИНА. На брудершафт?
ВЕРА. Я сама открою. (Уходит в прихожую.)
ВАЛЕНТИНА. А хотите, девочки, я покажу вам фотографию жениха?
ЧЕЧЁТКИНА. Фотографии семейные при себе носят, как на Западе.
КЫН. А я люблю смотреть чужие фотографии.
ЧЕЧЁТКИНА. Что на фотографии? (Глядит фотографии.) Это что?
КЫН (глядит фотографии.). Это кто?!
ЧЕЧЁТКИНА и КЫН (вместе). Это жених!?
Входят Вера и Белла.
ЧЕЧЁТКИНА. Хорошо, что мой сын не Пыпуныров.
КЫН. Мама мия! А Хитлер видела!?
ВЕРА. Кому-то не нравится моя фамилия?
БЕЛЛА. А эти как адрес узнали? Проходимцы.
КЫН. Гляньте фотографии жениха, Вера Владимировна!
ЧЕЧЁТКИНА. Прежде этого предлагаю принять успокоительного… лучше коньячку, от сердечной закупорки помогает.
ВЕРА (глядит фотографии). Шконкина! Что это? Это нам!?
КЫН. Зрелище не для слабонервных.
ЧЕЧЁТКИНА. Да, Шконкина, сосватала…
КЫН. Она – сваха? Браво, брависсимо!
ВАЛЕНТИНА. У меня ещё есть изображение, совсем забыла, девочки. Вот, здесь наш Ларион Кондратьевич прошлым летом, заграницей, на пляже, где голыми загорают. (Достаёт фотографию.)
КЫН. Представляю! Смертельный номер: вуаля!
БЕЛЛА. Сейчас вы увидите, какая я сваха.
ЧЕЧЁТКИНА. Смотреть, так смотреть, всё равно уже не сглазить. Давай фотку. (Взяла фотографию.) Ну-ка, ну-ка? Мать моя девушка, это настоящее?!
БЕЛЛА. Ну что, Манюня? Ты сдерживайся, сучишь копытами неосторожно, так и пол пробить можно, а для соседей это потолок.
КЫН. Позвольте, Маня, здесь люди кругом, не задерживай очередь. (Взяла фотографию.) А!!!
ВЕРА. Да что с вами? Дайте-ка фотографию. (Взяла фотографию.) Ох!!!
БЕЛЛА. Вот так. Ну, пока они тут изумляются, Валентина, там твой братец припёрся, мол, квартира ему достанется… а?
ПЁТР. Шлбтнх.
ВАЛЕНТИНА. Перевести?
БЕЛЛА. Что-что? Ах, вот, как!
ЧЕЧЁТКИНА. Это же не мужик, это же шедевр зоологического зодчества!
КЫН. Это фотомонтаж.
ВАЛЕНТИНА. У нас на монтажи средств нет, у Пипуныровых всё производится естественным образом.
ЧЕЧЁТКИНА. А это работает?
БЕЛЛА. Безотказно.
КЫН. Богатство идёт к богатству, несомненно.
ПЁТР. Зштдвчктнадквстрхзвстлвх.
КЫН. Слышали, все слышали? Хам!
ВЕРА. Что сказал мой брат?
ВАЛЕНТИНА. Он попросил меня защитить вас, Верунчик, от нападок завистливых старух.
ВЕРА. Спасибо, дорогие, родственники. Да здравствуют Пипуныровы! Шконкина, плещи, твоё здоровье, сватья! Что приуныли, подружки? Всех облагодетельствует жизнь, придёт время. Не грусти, Майя, спой. Выпьем за это чудо природы!
БЕЛЛА. Тебе-то, что с него? Или хочешь обделить убогую?
ВЕРА. Шконкина, бля, фильтруй базар!
БЕЛЛА. А теперь о главном. Слушайте все. Пипуныров Ларион Кондратьевич не желает идти в ЗАГС.
Пауза.
ВЕРА. Что-что!?
БЕЛЛА. Нашему фотографическому персонажу позвонили из приёмной мэра и сказали, чтоб ждал в течение дня, в любой момент, звонка от руководителя городской администрации, лично.
ЧЕЧЁТКИНА. Они знакомы?
ВАЛЕНТИНА. Нет.
КЫН. Забавно, уродец сидит у телефона и ждёт, когда тот зазвоняет.
ВАЛЕНТИНА. Наш младший брат поступил, как настоящий патриот и законопослушный гражданин!
ПЁТР. Втмчттстдчнкпдм.
ВАЛЕНТИНА. В этом что-то есть, Верунчик, подумай, так сказал Пётр.
ВЕРА. Все – прочь!
КЫН. Мне пора на репетицию, нет никакого резону срывать творческий процесс. Как насчёт гонорара за пребывание?
ВЕРА (подаёт конверт). Вот. Брысь.
КЫН (взяла конверт). Счастливо оставаться. Да, благодарю вас, Вера Владимировна Хитлер!.. за столь обязательное отношение к творческой личности в виде возмещения материальных и моральных убытков в связи со срывом мероприятия. Молода ещё, чтоб людям хамить! (Уходит.)
ВАЛЕНТИНА. Ишь какая! Артистам платить не надо, дать овсянки в корытце, сухарик – на зуб и выпинать на улицу, к чертям свинячим.
ЧЕЧЁТКИНА. Не послать ли родственничков за женишком?
БЕЛЛА. Они на него не действуют, голодранцы.
ВЕРА. Если хоть один человечек узнает о сегодняшнем происшествии, я тебя, Маня, Манюня… сгною где-нибудь, как-нибудь. Шконкина, заявления в ЗАГСе принимаются в определённое время?
БЕЛЛА. Да, но у вас случай общественной значимости! На двенадцать ноль-ноль назначен съезд свидетелей события, а на двенадцать-тридцать объявлен торжественный акт подписания заявления на регистрацию брака. Телевидение, газеты… партийные делегации, и, наконец, бизнес и власть.
ВЕРА. Надо сделать звонок мэру. Фотографии заберу с собой, чтоб Клёпа не увидела. Она ещё так целомудренна. (Уходит в комнатку.)
ВАЛЕНТИНА. Какие люди в телефоне у Верочки серьёзные, какая высь!
БЕЛЛА. Ты думала, я фуфло подсуну? Лох – ваш братец, ох, и лох.
ВАЛЕНТИНА. Наша семья лохами была, лохами останется, лохами и в раю сгинет!
БЕЛЛА. И что теперь?
ЧЕЧЁТКИНА. Угощаемся!
ПЁТР. Нкхн.
ВАЛЕНТИНА. Пётр предпочитает угощаться на кухне, – привычка.
ЧЕЧЁТКИНА. Нет вопросов. Белла Борисовна, проводите гостей.
БЕЛЛА. За мной, проходимцы. (Уходит на кухню.)
ВАЛЕНТИНА. Пётр? Пройдёмся за стол.
Валентина и Пётр уходят на кухню.
ЧЕЧЁТКИНА. Интересно. Замечательно складывается досье. (Достаёт из одежды диктофон.) Заветная ты моя машинка. Диктофон в дамском белье – лучшее средство от нищеты и скуки.
Входит Клёпа.
ЧЕЧЁТКИНА (прячет диктофон). Клёпа, как ты?
КЛЁПА. Поплакала, мне хватит. Как до свадьбы, бля, доживу, прямо не знаю.
СЦЕНА 13. Маленькая комнатка. Вера.
(Вера поёт о том, что если у тебя есть многое, то это не означает, что тебе нечему позавидовать, что, собственно, и является двигателем прогресса.)
ВЕРА (по телефону). Алё? Тётечка Надечка? Наш ненаглядный всенародноизбранный у себя? Соедини-ка по быстрому.
Действие 2.
Картина 4. Квартира Пипуныровых.
СЦЕНА 14. Большая комната. Ларион дежурит у телефона. Кирилл, в одних трусах, заканчивает уборку.
(Кирилл поёт о превратностях судьбы, ожидающих юношей и девушек при вступлении в мир взрослых.)
КИРИЛЛ. Ларион, я по дому сделал всё. Может, в качестве гонорара, отстегнёшь на мензурку?
ЛАРИОН. Что так пахнет?
КИРИЛЛ. Трубу в туалете забило прихватили последние морозы. Вот и пахнет весной. Так что, теперь на толчок никто не ходок.
ЛАРИОН. То есть?
КИРИЛЛ. А то и есть. Хошь – на улицу, хошь – ладошки подставляй.
ЛАРИОН. Всю зиму проносило, а за март – трижды. И как мы собираемся ждать звонка из приёмной самого мэра в антисанитарных условиях?
КИРИЛЛ. Да, рванул на двор, а тут и телефон, некстати, раззвонялся. Казус.
ЛАРИОН. От руководителя города телефонные звонки некстати не звонят, и даже не звоняют.
КИРИЛЛ. Ты, младшенький не слишком ли пресмыкаешься перед властью, оно ж тебя всё одно не лицезреет?
ЛАРИОН. А вдруг? Поддерживать форму надо и во сне. Сколько стоит полкило водки?
КИРИЛЛ. Правильный подход к продолжению разговора!
ЛАРИОН. Сначала пробей трубу.
КИРИЛЛ. Как же я могу приступить к ассенизаторской операции в трезвом уме? Казус или просто издеваешься, брательник?
ЛАРИОН. Белла приступала по трезвяне.
КИРИЛЛ. Поэтому я и развёлся с этой железобетонной леди. Наливай?
ЛАРИОН. Дома не держу. Но ты ж напьёшься и не сделаешь.
КИРИЛЛ. Ну, тогда будем продолжать нашу жизнь в ароматах. А давай, определимся на предмет квартиры, Ларион Кондратьевич?
Стук в дверь.
ЛАРИОН. Пахнет… очень! Стучат, открой.
КИРИЛЛ. Иду-иду.
ЛАРИОН. Чёрт, надо рискнуть, чтоб заплатить.
Входит Кын. За ней – Кирилл.
КИРИЛЛ. Кын!
ЛАРИОН. Что значит: кын? В коридор потекло, что ли?
КИРИЛЛ. Майя Игнатьевна Кын! Заслуженная певица оперы, лично!
КЫН. Надо же, и во дворцах, и в хижинах знают, – это успех. Только я не Игнатьевна, а Зульфикаровна.
КИРИЛЛ. Настоящий отец объявился?
КЫН. Зульфикаровна – псевдоним.
КИРИЛЛ. Псевдоним – отчество!?
КЫН. Рекламный ход: на Майю ходят одни, на Кын – другие, на Зульфикаровну – мусульмане. И полный сбор гарантирован.
КИРИЛЛ. И всенародная любовь.
КЫН. Любовь? Касса! Ну, и любовь тоже. Но я не о том. И совсем не о вас. Здесь проживает Илларион Кондратьевич Пипуныров?
ЛАРИОН. Проживает, не проживает, а от телефона отойти не может. Зачем, певица, вы ко мне?
КЫН. Ну-ка? (Оглядывает Лариона.) Как на фотокарточке: ни убавить, ни прибавить. К вам, молодой человек.
ЛАРИОН. Фотокарточка!
КЫН. Итак, я только что из дома Веры Владимировны Хитлер.
ЛАРИОН. Первая ласточка.
КИРИЛЛ. Никогда не видал ласточек в абсолютной весовой категории.
КЫН. Зато уж если взлетела, то даже созвездие Орла тухнет. Не мешайте деловой встрече юных и продвинутых граждан.
ЛАРИОН. Кирилл, угомонись. А вы покороче.
КЫН. Изъясняю мысль в телеграфном стиле. Вена – столица Австрии.
КИРИЛЛ. Иди ты… надо же!
КЫН. Австрия мне многое открылось. Дело в том, что я видела вашу фотографию с нудийского пляжа. Так не скрыться ли нам в Вене!
