ДУДОЧКА

МУЖЧИНА. Что? (Смеётся). Ну что ж вы задаете такие глупые вопросы? Вы думаете, я не помню? Помню, конечно. Помню тот день особенно. Тот день, когда ваш папа в первый раз увидел вас. (Сел глубоко в диван, гладит диван, смеётся). Какой мягкий. Я провалился! Итак, она не считала ни вашего папу, ни предыдущего папу отцами, а особенно этого, исполнителя – она презирала его. Для нее ребенок был только её и всё, она – итак! – посмотрела презрительно на отца на вашего. Он спросил: «Какой хорошенький, а как его зовут?» и склонился над коляской, как делают это обычно все посторонние люди, но тут-то, тут-то было другое и это понимали трое – я, она, он, а вы – вы нет, вы лежали и протянули две маленькие, крошечные ручки к отцу, к нему и это была неосторожность с вашей стороны, но вам было простительно, вам можно было протягивать к нему ручки, ведь вы не знали тайны, а мы знали и – мы должны были действовать соответственно. То есть, ваш папа должен был как посторонний человек взять вас за ручки, потрясти эдак! – рано вы протянули ему их, рано! – но потрясти не как отец, чтоб не дай Бог ничего не заподозрили, он не мог этого сделать, а как посторонний. Итак: «Какой хорошенький, – сказал ваш папа и спросил: – А как его зовут?» И мама сказала презрительно, улыбаясь презрительно, сказала не ему, а куда-то в сторону: «Аполлон. Его зовут Аполлон». То есть, вас так звали – Аполлон. И сейчас, наверное, так зовут?
ПАРЕНЬ. Наверное.
МУЖЧИНА. Представляю, как неудобно для жизни. Ведь вас не могут звать в обиходе «Полли», «Аполлоша» или ещё чего. Скорее всего, Паша, Павел, да? Ну так вот, я вас уже утомил, рассказывая о той встрече – первой и единственной! – вас и вашего папы, но для меня она так важна была в понимании людской психологии и вообще того, какие ниточки – бывают шерстяные, бывают ситцевые, а бывают – золотые! – какие ниточки тянутся иногда, в какие ответственные, решающие моменты протягиваются такие ниточки между людьми! И вот папа, то есть, мой друг, то есть, ваш отец сказал вам тогда – как сейчас помню: «Здравствуй, Аполлончик!» И я посмотрел на вашего отца, моего друга, посмотрел на нее, на маму на вашу, мы втроем глянули глубоко друг в друга, друг другу в глаза – мы трое знали эту тайну! Она была тайна до сегодня для вас, но не для нас. И всё, и мы ушли и больше не видел я вас никогда – до сегодня. А папа ваш – вас. Вообще никогда. А вы выросли красивым, накачанным, здоровым, поджарым таким, таким, о которых говорят – хорошая порода, раса, так скажем! Хорошая наследственность. Ну да. Мой друг был красивым человеком. Тут ведь всё дело в капельке спермы и всё. То есть – смотря от кого она идет. Хотя совсем не важно, какой исполнитель: бывает, что исполнитель хилый, слабый, а вот, гляди ж ты – сперма у него на славу и получаются дети выше отца на голову, здоровые, не хилые, сильные. Тут как Бог, видимо, захочет. А сперма тут не при чём. Знал я тут одного, ходил в подшитых валенках, а дети у него были – ого-го. (Смеётся). Я отщипну от этого цветка листочек, хорошо?
ПАРЕНЬ. Что?
МУЖЧИНА. Я всегда в гостях отрываю, откусываю, отщипываю листочек от всех необычных цветов, какие вижу, люблю цветы разводить, простите мне такую слабость, хобби. У тонких людей всегда так. Оторву листочек, спрячу в рукав, или в карман на сердце, дома этот листочек поставлю в стакан с водой, он пустит корешки и потом его в горшок с землёй и вот – есть цветочек! И я вспоминаю всегда после, глядя на цветочек, тех, у кого был в гостях и подхожу к цветочку, разговариваю с ним, рассказываю ему о тех людях какие-то истории, а он мне, и у нас возникают общие тайны … (Смеётся). Я немного сумасшедший, поэт, что ж делать – многие русские поэты. Оторву? Отщипну? Можно?
ПАРЕНЬ. Можно. Только вы ведь с поезда, нет? Вы куда понесете листочек? У вас есть дом?
Холодильник с грохотом включился, начал работать. Мужчина вздрогнул.
МУЖЧИНА. Господи, как страшно. Его надо отдать в ремонт. Нет, лучше сразу выкинуть. Выкинуть, выбросить! Что это за безобразие? Зачем эта рухлядь тут? (Смеётся). А как вы спите? Ведь он будит вас, нет?
ПАРЕНЬ. Так дом у вас есть или нет? Куда отщипывать будете?
МУЖЧИНА. Да, да, забыл. Несу чушь. (Смеётся). Простите. Хорошо, что не отщипнул, не успел. А то бы погубил листочек, он бы высох и не дал корней, а зачем тогда жил, зачем его отщипывали – на развод? Как похоже это на людей. Правильно, что вы мне напомнили, что у меня нет дома. У меня нет дома. Тут нет дома. Я с поезда. Да. К тому же, отщипывать надо втихомолку и прятать листочек, иначе не приживётся. А я взял и вам всё рассказал. Он был не прижился. Цветок. Какой красивый. (Подошёл к подоконнику, гладит листья какого-то цветка. Вдруг топнул ногой, кричит, что есть силы). Гадкое, подлое, мерзкое растение, не смей так говорить о нём, он красивый, он молодой, он не может себе позволить такие слова об отце родном, он порядочный, он так не делал никогда, не сметь!
МОЛЧАНИЕ.
ПАРЕНЬ. Что?
МУЖЧИНА (помолчал). Нет, ничего. Я просто сказал ему, что оно не смеет так говорить. Оно стоит на окне и всё видит, и многое из того, что видело, что вы делали в этой комнате, в этой квартире – энергетически осталось в нём. И вот оно решило сообщить мне о том, какой вы совсем не такой красавец, как есть на поверхности, а на самом деле что-то еще из себя представляете, не совсем хорошее, положительное.
ПАРЕНЬ. Что?
МУЖЧИНА. Выкиньте этот болтливый, подлый цветок в окно.
ПАРЕНЬ. Всё бы вам выкинуть. Со мной он молчит. А потом – я не слышу, что говорят цветы, мне всё равно.
МУЖЧИНА. Надо, надо выкинуть. Знаете ли, есть такое – снаружи красивое, а внутри гниль, гниль, гниль. Нет воспитания потому что. С цветами надо было с самого рождения разговаривать, тогда бы они и воспитались, как надо. Ну, ладно бы стояло на подоконнике и молчало, ладно бы. Но ведь кто-то может сделать из него дудочку и тогда все узнают, все! (Кричит злобно). Молчать, мерзость! Господи, что оно говорит, вот сейчас, сейчас сказало такую мерзость о вашей маме!
ПАРЕНЬ. Правда? И что сказало?
МУЖЧИНА. Нет, нет, не могу повторить. Поди прочь.
Взял горшок с цветком, выкинул в окно. Горшок ударился об асфальт. Парни, что делали рекламу, удивлённо посмотрели на окна квартиры. Хмыкнули. Снова клеят рекламу.
Нет, нет, не беспокойтесь! Никому ни слова этот цветок не скажет! Жарко на улице, через минуту засохнет и никто не сделает из него дудочку.
ПАРЕНЬ (поражённо улыбается). Вы могли бы кого-нибудь убить горшком. Вы в своём уме?
МУЖЧИНА. Да ну, нет. Это невозможно. А если бы и убил – судьба ему такая, быть убитым выкинутым горшком из окна. Смешная судьба. Но от судьбы не уйдёшь.
МОЛЧАНИЕ.
Так вас по-прежнему зовут Аполлон?
ПАРЕНЬ. По-прежнему.
МУЖЧИНА. Чисто еврейское имя. Аполлон – Бог красоты, кажется? Воинственное имя. Нескромное. Ну, пусть. Хотя вам больше подошло бы Коля, Сережа или Саша – вы выглядите, как русский. А отчество у вас по папе какое? То же? Ну, по тому папе, по официальному?
ПАРЕНЬ. А вы не помните?
МУЖЧИНА. Помню. Конечно. Что ж я спрашиваю, конечно то же отчество, чьё же ещё, глупо как. Значит, отчество у вас по официальному папе, ясно. (Пауза, смеётся).
ПАРЕНЬ. Что?
МУЖЧИНА. Как вы меня назвали, тогда, недавно? «Доброхот», да? А вы знаете хорошо русский язык, умеете им пользоваться, это отрадно.
ПАРЕНЬ. Слушайте, а у вас нет ощущения, что вы пришли и эдак по-хозяйски роетесь в грязном чужом белье – в трусах, носках, достаёте всё и нюхаете? Это же чужой мусор, чужая жизнь, это же противно, нет? Вот зачем вы пришли и всё это мне рассказываете?
МУЖЧИНА. Ну вы же не гоните меня, слушаете. Значит – вам интересно.
ПАРЕНЬ. Мне интересно выяснить до конца, что за растение ко мне пришло.
МУЖЧИНА. Растение? Это вы обо мне? Растение … (Пауза, Мужчина гладит диван). А ты ещё ничего не понял, Аполлончик?
ПАРЕНЬ. Что?
МУЖЧИНА (встал, посмотрел в стену, вдруг развернулся к Парню, закричал). Аполлончик, здравствуй! Какой хорошенький! Ты узнаешь мой голос?! Тогда, когда ты лежал в коляске я подошёл, ну?! Вспомни: «Какой хорошенький! Как его зовут? Аполлончик? Аполлончик, здравствуй!» Я твой папа, Аполлончик! С каким счастьем к тем словам, что я сказал тебе тогда давно, я добавляю то, что должен был сказать тебе тогда! Я твой папа! Я твой отец, Аполлончик! (Рыдает, смеётся, театрально тянет к Парню руки).
ПАРЕНЬ. Ничего себе. (Смеётся). Прям Бразилия какая-то. Вы что мне только что тут рассказывали?
МУЖЧИНА. Я наврал! Я не знал, как сказать, сынок! Мне нужно было тебя увидеть, поговорить с тобой, поговорить с цветами, что в твоём доме растут, чтобы понять, что ты – мой сын! Да, они сказали кой-какие гадости о тебе, но я понимаю это, и я тоже это люблю, что и ты!
ПАРЕНЬ. Что именно?
МУЖЧИНА. Не будем, не будем, есть слово «деликатность» в русском языке, а у тебя кровь по жилам русская, моя, всё дело в сперме, моей сперме, мой ребёнок, он тут, моя кровь, моё продолжение, не ситцевая ниточка, не шерстяная, а золотая, золотая, золотейшая ниточка в Космос, в Вечность от меня, от моего сердца туда, туда!
ПАРЕНЬ. Куда?

Странички: 1 2 3 4 5 6