ДУДОЧКА

МУЖЧИНА. Хорошо. Всё-таки интересно, да? (Смеётся). Так вот, ваш отец – тот, не настоящий, был мне хорошо знаком. Он совсем недавно умер. Мы тогда работали вместе, разъезжали по командировкам, год жили в вашем городе, нам снимали комнату на двоих в квартире тут, в вашем доме. Хороший дом. Потолки. Ну вот. Мама работала тогда, кажется, швеёй, что ли? Да. Да. Ну вот. Ваш отец – тот, который умер до вашего рождения – был бесплоден, много лет, никак не выходило детей в той семье. Мамочка ваша была уже не молоденькая. Из тех, о которых по-русски говорят «старлетка». Вот, потом появились мы. Вернее, ваш настоящий отец. Мы появились, и как-то случайно во дворе ваша мама познакомилась с вашим папой, настоящим папой, это он – мой друг, с которым мы несколько лет ездили в командировки, много лет, не буду распространяться о нашей профессии, это было связано с рефрижераторами, поезда и прочее, передача опыта, учение такое – ах, чушь, я давно об этом забыл! Так вот, однажды я пришёл туда, в квартиру, которую нам снимала наша организация, и ваш папа сказал мне, чтобы я сходил погулял, выгнал меня! (Смеётся). Но я успел заметить там, в квартире, вашу маму. Да! Молодость! Так вот, у них был один раз всего лишь вместе, всего раз, но он сделал ей ребёнка. Вас. Заметьте: это не только мои догадки, он сам говорил мне это! Он недавно умер, ваш настоящий отец, мой друг, и я решил, что надо обнародовать этот факт. Сообщить вам. А тот ваш, неродной отец, умер, кажется, от алкоголя. Он знал, я думаю, что ваша мама забеременела не от него. Знал, но никому не говорил. Он умер, отравившись какой-то гадостью, это было в те времена, когда гадость легко можно было купить, нет, не так, подцепить, нет, не так – короче говоря, он умер. Может, это было самоубийство, кто знает. Потом – родились вы. А мой друг, тот, ваш отец, прожив тут год, уехал из города и я тоже, потом другой город, другой, потом как-то мы расстались, я сменил кучу профессий, но меня всегда тянуло к творчеству – я очень творческий человек, ну – это неважно. Вернее – важно, но не так. И ваш папа сменил профессию. Тоже неважно. Да. И вот я случайно узнал, что он, ваш отец умер, а почти сразу же и мама ваша умерла. Они не общались никогда в жизни. Да? Она умерла? Ну да. Месяц назад. И я решил, что должен сообщить вам правду. И потому я тут.
МОЛЧАНИЕ.
ПАРЕНЬ. Всё?
МУЖЧИНА. Всё.
ПАРЕНЬ. Ну, дядя. Пришёл сплетни собирать. Доброхот. Иди вон, доброхот. Мама умерла. Я один, у меня никого нет, ко мне гости скоро придут, мне плевать на всё, доброхот.
МУЖЧИНА. Всё?
ПАРЕНЬ. Всё. Идите вон.
МУЖЧИНА. А вы уверены, что все так прореагируют, как вы, нет? Что все обрадуются, если им кто-то расскажет? (Улыбается).
ПАРЕНЬ. Пошёл вон, сказал.
Схватил мужчину, вытолкал в двери, захлопнул дверь, сел в кресло у входной двери. Молчит. Звонит телефон. Он не берёт трубку, кусает ноготь, смотрит в пол.
Звонок в дверь. Парень быстро встал, открыл дверь, на пороге снова стоит Мужчина.
МУЖЧИНА. Мне негде ночевать. Я проездом в этом городе. Можно, я переночую у вас? Ведь мы почти родственники?
ПАРЕНЬ. Почему мы родственники?
МУЖЧИНА. Потому что я знаю вашу тайну.
ПАРЕНЬ. Кому нужна ваша тайна? Я же сказал – никому.
МУЖЧИНА. Ну, хорошо. И ладно. Не нервничайте. Всё, договорились. Никому.
МОЛЧАНИЕ.
ПАРЕНЬ. Ну, вы входите или так и будете там стоять?
МУЖЧИНА (засуетился, быстро вошёл, закрыл дверь). Да, да. Вхожу. Спасибо!
Стоят у порога, смотрят друг на друга. Мужчина снял очки, протирает их грязным платком.
Знаете эту сказку про дудочку?
ПАРЕНЬ. Про какую ещё дудочку?
Холодильник с грохотом отключился. Мужчина вздрогнул, трёт лоб, улыбается.
Что так дёргаться? Это всего лишь холодильник.
МУЖЧИНА. Не знаю. Нервы. Поймите, я, как все русские люди, просто за то, чтоб была всем известна правда, какой бы горькой она не была. Нужна правда. Я не понимаю, что такое – святая ложь.
ПАРЕНЬ. Никому не нужна правда.
МУЖЧИНА. Не скажите. Значит, вы не знаете сказку про дудочку? Как же вас воспитывала мама. Все дети должны знать эту сказку. Да, она нерусская, но и в русском фольклоре есть немало подобных сказок.
ПАРЕНЬ. Вы пришли сказки рассказывать? Ну, расскажите?
МУЖЧИНА (снова сел в кресло, поставил сумку на колени). Так вот, о дудочке. Один мальчик очень хотел рассказать тайну, уж и не помню что. Кажется, то, что у короля той страны, где он жил, длинные, как у свиньи уши. (Хохочет. Пауза). Но рассказать никому нельзя было по условию. Мальчик работал – ну, работал! я скажу тоже! – трудился, вкалывал в качестве пастуха или свинопаса, не помню, и вот он пришёл в поле и рассказал тростнику эту тайну, тайну, тайну – чтобы освободиться, как вы понимаете. И, рассказав тайну, освободился, ему стало легче. Он ушёл. Ушёл, ушёл, ушёл. И тут пришёл другой пастух, срезал тростник, сделал дудочку из него, начал играть на дудочке и вдруг эта дудочка рассказала всему королевству, что у короля свиные уши! (Смеётся). Ах, у меня нет детей, но с каким удовольствием бы я рассказывал им сказки, как бы я их воспитал в духе любви к нашей Родине России! О, какими бы они были людьми замечательными, все в папу, у которого не душа, а море, море огромное, а в нём невыплеснутая любовь колышется по берегам.
МОЛЧАНИЕ.
ПАРЕНЬ. Да что за важность? Вы можете мою тайну поведать всем. Я не боюсь.
МУЖЧИНА. Ой ли? Вы уверены?
ПАРЕНЬ. Не боюсь.
МУЖЧИНА. Вы где работаете?
ПАРЕНЬ. Пока нигде.
МУЖЧИНА. А на что живёте?
ПАРЕНЬ. А что?
МУЖЧИНА. Мама оставила наследство, угадал? (Смеётся).
ПАРЕНЬ. Угадал. И много оставила.
МУЖЧИНА. И много оставила. Квартиру оставила в центре, мебель, деньги, есть машина, есть дача. Есть всё. Хорошо! Мне бы так.
ПАРЕНЬ. Что?
МУЖЧИНА. Нет, ничего. Я вижу, вижу сейчас, что действительно в этой вашей тайне нет ничего такого. Зачем я столько лет хранил её – не понимаю. Надо было раньше придти. Позвольте, я пройду? Я что-то за вашей спиной там увидел, дверь открыта, простите, я только …
Быстро открывает дверь в комнату, идёт к роялю, одел очки, смотрит на портрет.
Это ведь она?! Она?! Ваша мама?!
ПАРЕНЬ. Она. Она.
МУЖЧИНА. Она! Она!
Вдруг упал на колени, не выпуская из рук своего портфеля, разрыдался, воет. Вынул из кармана платок, трёт им лицо.
Она! Она! Это она! У меня не было ее фотографии и я не помню ее лицо. Я столько лет не видел ее! У нее такая же улыбка, как и у вас, те же глаза …
ПАРЕНЬ. Что вы плачете?
МУЖЧИНА. Простите, я подойду к зеркалу, вытру лицо, да? (Быстро прошёл к зеркалу, вытирает лицо, смотрит на себя, на Парня). Да. Да, глаза, губы, улыбка, хотя вы почти ни разу не улыбнулись со мной, да, похоже, очень …
ПАРЕНЬ. Что? Там ковёр. Может, вам тапочки дать?
МУЖЧИНА. Нет, нет, спасибо, я не надеваю в гостях тапочки, бзик. Я расплакался от того, что, увидев этот портрет, знаете ли, будто встретился с молодостью. Нет, нет, я не любил вашу маму, никогда, я не люблю евреек, буду честен, я всегда честен, и своих детей хотел бы так воспитать, в честности и в порядочности, ну так вот, у евреек всегда – бёдра. А мне это не нравится. Простите, что я с вами так откровенно, но вы же уже не мальчик, взрослый человек и я могу, как … как старший, на правах старшего вас чему-то учить, а точнее, с вами, так сказать, обсуждать … Так вот. Ах, я такой путаник! Знаете, о Толстом говорили: «Тридцать восемь тысяч вёрст вокруг себя!» Так вот это и обо мне можно сказать. (Хлюпает носом, вытирает слёзы, улыбается). Я вспомнил вашу маму и тот день, когда я впервые увидел вас. Просто вспомнил. Мы идем с моим другом, какой-то парк тут неподалеку, видим вашу маму, она с коляской. А в ней сын, её сын, её сын и сын моего друга, так сказать. А сыну, вам – только неделя, вы и не помните себя в этом возрасте, а вот я помню! (Смеётся, ходит по квартире). И вот этот мой друг, ваш отец, – а сыну только неделя, у него был первый сын, а ему нельзя было сходить в роддом, нельзя было увидеть ее, поздравить, расцеловать из-за этих дурацких … как это? как это?! – дурацких условностей, вот! И вот он видит – вылитый, в него вылитый ребенок лежит в коляске, и он, этот мой друг, снял очки солнечные, заглянул в коляску, а в коляске лежит вылитый, ну вылитый один к одному он лежит, – и вот, как сейчас помню, он спрашивает маму – как чужой человек, естественно, спрашивает, как чужой! – спрашивает: «Как его зовут?» Мама посмотрела на него глубоко, посмотрела на него презрительно, муж ее умер уже, она была вдова, но она продолжала род мужа и все родственники тряслись над нею и над вами, тряслись, потому что это была единственная ниточка, оставляющая их след в вечности, в космосе, не так ли? Так вот, она была в том парке одна и могла бы открыться, но она решила, каким-то глубоким чувством самки решила, что вырастить детёныша – ах, простите, что я о вас так говорю, но вы были детёныш у самки и тут срабатывали какие-то инстинкты скорее, чем мораль или ещё что, так вот – она решила, что так будет правильнее и красивее, если будет считаться, что ваш отец погиб до вашего рождения и никаких проблем. Она посмотрела на моего друга, на вашего папу, презрительно, я помню этот именно презрительный взгляд её, ведь для неё он был только исполнителем и ничем, никем более … Господи, какой мягкий диван, какая гладкая кожа, это стоит бешеных денег, не сомневаюсь, ну так вот. Никакой любви между ними не было и быть не могло, она специально залезла к нему в постель, ваш отец, тот, что погиб – был бесплоден, как я уже говорил, а она хотела родить, она должна была родить, иначе бы она не выполнила своё предназначение на белом свете …
ПАРЕНЬ. А как звали мою маму?

Странички: 1 2 3 4 5 6