ОБЖшник. Как у сбежавшего из психушки.
Стёпа. Да, мне многие говорят подобное. Я привык, не обращаю внимания. (Себе под нос.) Ещё одна котлета. Без намёка на тефтель.
ОБЖшник. Садись. Нет, не садись. А делай как знаешь, мне по барабану. (Стёпа садится.) На чём я остановился?
Козлов. На противогазах.
ОБЖшник. Козлов, вон из класса!
Козлов. Но почему?
ОБЖшник. Вон! Вон, я сказал! Вон!
ОБЖшник подходит к Козлову. Хватает его за шкварник. Отвешивает под зад пинок. ОБЖшник. Можешь не возвращаться! Развелось тут! Умников долбанных! Заучек всяких! (Возвращается на своё место.) Так. На чём это я остановился, едрён вагин?
В классе молчание.
ОБЖшник. Кто хочет нарисовать на доске противогаз?
Множество рук устремляется ввысь.
ОБЖшник. Никто? Странно. Тогда переходим к следующей теме. Под названием… Записывайте с чистой страницы…
Со второй парты. У моей ручки кончились чернила. Как быть?
ОБЖшник. Засунь её себе во влаг… в левое ухо. Наша новая тема называется… Фиксируете? Искусственное дыхание. Нет, лучше запишите так…
Голоса. Как?
Голоса. Как?
Голоса. Как?
ОБЖшник. Образ искусственного дыхания в современной педагогике, как нечто обособленное. Да, так и запишите. Чего?
Голоса. Так и запишем.
Голоса. Так и запи…
Голоса. Так и за…
ОБЖшник. Едрён вагин…
Голоса. Так и запишем.
Голоса. Так и…
Голоса смешиваются друг с другом, образуя нечто монотонное и усыпляющее. Стёпа падает головой в подушку и засыпает.
9
Крыша трёхэтажной школы. Стёпа и Козлов облачены в белые чуть прозрачные одежды лёгкой ткани. Слева и справа – огни ночного города. Сверху – звёздное небо и пряничная луна.
Козлов. Стёпа, а тебе нравится со мной гулять?
Стёпа. Наверно, но что-то мешает. Такое ощущенье, что чужие глаза ведут на нас охоту. Я прям чувствую, как крохотные точечки звёзд преследуют. Мою упругую… Да и луна это ещё, словно тефтелем. По небу плетётся, искажая все представления о реальности.
Козлов. Да брось, опять за своё. Мы же только сегодня говорили на тему. Вот на эту. Забыл?
Стёпа (вздыхая). Эх козлов, Козл… толку то? Если в унитазе нет воды. Если стихи не пишутся. Если лампочка перегорела. Если тараканы выкушали весь завтрак. Если последние ногти на пальцах ног, и то отпали. Если убежало молоко, а пожарники не в силах потушить твою боль… какие после этого могут…
Козлов. Не нагнетай жути. Всё пройдёт, со временем наладится. Может, искупнёмся? А, Стёп? Как думаешь?
Стёпа. Ну ты у меня и дурненький. Глянь, глянь. (Стёпа берёт руку Козлова, подводит его к карнизу) Вот один, вон второй, третий, пятый, шестой…
Козлов. Что ты там считаешь?
Стёпа. Что-что, акульи плавники, ослеп?
Козлов (отстраняясь). Странно. С другими ты более податлив.
Стёпа. Скажешь тоже. (Поднимает камушек, вертит в руках.) С дырочкой, а значит счастливый, на погляди.
Козлов. С дырочкой говоришь.
Просовывает в дырочку палец. Хихикает.
Стёпа. Прекрати, на нас же смотрют. Что подумают крохотные точечки? Они же как тефтели, только поменьше. А эффект то тот же.
Козлов. Тебя так это волнует?
Стёпа. Не знаю. Иной раз да, а порой не очень. Так, по настроению. Давай просто погуляем. Как раньше. Помнишь нашу детскую площадку?
Козлов. Да, здоровски.
Стёпа. А помнишь, как мы качались. Ты боялся упасть и держал меня за руку.
Козлов. Ничего я не боялся. Вот когда нас раскачивал твой папуля…
Стёпа (крик). НЕ НАДО!!! Молчи! Молчи. Молчи… молчи…
Козлов обнимает Стёпу. Тот рыдает, все повторяя одно и тоже слово. «Тефтель, тефтель, тефтелёк…»
Козлов. Стёп ну я правда не думал. Стёп прости, прости меня, ты же знаешь… прости.
Стёпа молчит, пытаясь что-то сказать. Проходит какое-то время.
Козлов. Стёп, тебе взгрустнулось? Давай я тебя покатаю. Как раньше. Давай, а?
Стёпа. Какой ты все-таки дурненький.
Козлов. Заскакивай! Давай. Ну же?!
Козлов подставляет спину. Стёпа запрыгивает. Бегают по крыше. Дурачатся.
Стёпа. Ну всё, всё. Устал же. Давай приземляться.
Козлов (присев). Ты как пушинка, я никогда не устану.
Стёпа слазит, подходит к карнизу. Смотрит на городские огни.
Стёпа. Северный олень. Сурок. Выдра. Водяная крыса. Бобёр. Кто я в этом потоке? Ничего не понимаю.
Козлов. Потерпи. Это с возрастом проходит. По крайней мере, так считаю взрослые.
Стёпа (тихо). Я хочу вернуться.
Козлов. Куда?
Стёпа. В мамину утробу. У меня есть теорейка.
Козлов. Какая?
Стёпа. Все люди единоутробны. Все они вылезли из одной утробы.
Козлов. Стёп, ты что? что с тобой?
Стёпа. Я просто… а серовно не поймёшь.
Козлов. Куда уж нам.
Стёпа. Я хочу вспомнить свои ощущения. Находясь внутри единственного любящего меня человека. Единоутробие…
Козлов. Почему единственного? А как же я? (шепотом) Ты для меня…
Стёпа. Мне кажется, там скрывался смысл всего существования. Там я был защищен ото всех, даже от него…
Стёпа делает шаг. На крыше его больше нет.
Козлов. Стёп, ты где? Где тебя черти носят? Всё, поиграли и хватит. Стёп, а как же я? Козл. Друг то твой. Стёп. Стёпа… С…
Вздыхает. Садится на карниз, свесив ноги с крыши. Смотрит вниз.
Козлов. Мы со Стёпой знаем друг о друге с детства. Наша первая встреча состоялась в детском саду. Шёл сон-час. Все дети спали. Мне же, как всегда не спалось. Я ворочался из стороны в сторону. Пытаясь найти приют и спокойствие. Но тут с палубы соседней кровати раздался душераздирающий вопль. Я повернулся. А там ОБЖшник. Наш воспитатель и душегуб. Он стаял у подножья той самой соседней кровати в одном исподнем. Пытаясь утихомирить кричащую девочку. Тогда я не знал, что это девочка и есть мой будущий друг Стёпа. Зачем он это делал я так и не понял. Однако, по поведению Стёпы, я сказал себе: нельзя терять ни минуты. Ситуация чрезвычайная. Слава богу, под моей подушкой был запрятан деревянный куб. Я схватил его. Резко встал и со всей силы двинул по затылку ОБЖшника. Тот опешил, пробормотав себе под нос: «Едрён вагин». Отпустил Стёпу и пошёл на меня. Не знаю, чем бы кончилась эта история, если в палату не вбежали рослые санитары. Они схватили ОБЖшника, заключив его в смирительную рубашку. И увели… да, увели. Так всё и случилось.
Козлов умолкает. Смотрит на звёзды, насвистывая какую-то задушевную мелодию. К Козлову подходит завуч. Опускает ему на плечи свои волосатые руки.
Завуч. В наши дни прогулки влюбленных под луной, вытеснены походами по магазинам. А в душах селится «Ненасытный вор». Всюду материализм. И этот ещё как его там? Ну как? Вот зараза. Из головы вылетело. А, вспомнила. Прагматизм. Вот-вот. Всюду унижение и оглупление. И если ты просто хочешь получать удовольствие от наслаждения мыслью. То тебе самой судьбой предначертано исчезнуть с лица земли. Как мамонту. Стать ископаемым. Это не пессимизм, нет. Мне глубоко плевать… Вечером с бутылкой портвейна мне никто не помешает отодрать «по полной» свою бывшую… Звоню ей и говорю. У меня есть новые стихи. Ээээй, подруга, Ээээээй… Бросай своего богатенького пустозвона и дуй ко мне… Кстати, прихвати выпивку, а то я на мели, а серые будни разврата строят мне козни.
10
Снова урок ОБЖ. Стёпе плохо. Он сидит на задней парте, смотря на него, кажется, что он как будто хочет вырваться. Но куда? В руках его подушка.
ОБЖшник. Так. Рассмотрим ситуацию с утопающим. Значит… Когда человек тонет, едрён вагин, он старается из последних сил донести до нас своё последнее слово. Это слово чаще всего «Спасите!» ну или «Тонууууу!». В редких случаях используется словосочетание «Вашу душу». Что характерно в высшей степени тем людям, которым есть что терять. Задача порядочного человека, проходящего мимо. Классифицировать ситуацию, как чрезвычайную. И не теряя времени попусту придти на помощь… Лобанова! А ну вынь рыльце из рюкзака. Хорош сливу в рот засовывать!
Лобанова. Я это… не засо… засасываю.
ОБЖшник. Сколько можно Лобанова! Парня бы хоть нашла себе что ли.
Лобанова. Да есть у меня уже.
ОБЖшник. Да ладно, не наворачивай. Парень у неё есть. Врать то самой не стыдно.
Лобанова. Вовсе я не вру. (На одном дыхании.) Он у меня на митсубиси лансер эволюшен восьмого поколения, турбированой, с кожаным солоном, тридцати двух клапанный, с рулём мо-мо, с шести ступенчатой пневматической коробкой передач. Колёса на шести болтах, девятнадцатидюймовые, низкопрофильная резина, пятьдесят на двести пятьдесят пять, сби-ксеноновыми прожектами, и огромным споллером повисшем в сзади. Стерео системой от альпаин, с двумя усилителями на пять выходов и двумя саб буфиками от кикер. Так то вот!
ОБЖшник. Заглохни! Лобанова вышла из класса.
Лобанова гордо уходит.
Стёпа. Можно выйти. Выйти можно?
ОБЖшник. После того как утопленник окажется на берегу. То есть на суши. Его следует привести в чувства. Да, в чувства. А это можно сделать при помощи, прошу прощения за каламбур. Первой помощи. Нет Стёпа нельзя. Потерпи. Сиди и слушай. Скоро, очень скоро… скоро…
Стёпа. Долго терпеть то? По времени?
ОБЖшник. Время, уважаемый Стёпа, это родной брат смерти. А смерть – это глухонемая старуха. А время её слепой поводырь. А смерть кухарка. А время кухня. А смерть шлюха. А время сутенёр. А смерть будильник. А время кондуктор. А смерть винный уксус. А время педофил. Понятно?! Так. С этим разобрались. Переходим к искусственному дыханию. К практической части. Так. Мне потребуются добровольцы. Есть желающие?
В классе гробовое молчание.
ОБЖшник. Так. Отлично. Тогда в алфавитном порядке… кто там у нас? Давай Шибанов. Снимай кофточку и дуй к доске. Хватит подушку елозить. Практическая часть, едрён вагин, самая важная. В ней каждый показывает свою сущность. Истинную. Нутро так сказать. Что его гложет. Сразу грехи то все, едрён выступят. Кстати, как известно внутричерепная коробка дело загадочное. (Вскакивает, упираясь руками о стол.) Эй, Шибанов нече делать вид! Шибанов Стёпа! Чё расселся как не живой! Едрён вагин! Встать! К доске! Быстро! Шибанов!
Стёпа вжался в стул. Весь дрожит. Смотрит в пол. Сжимает в руках подушку.
Стёпа (тихо). Нет… это не со мной… нет… прошу вас… тефтели… с рисом… не котлеты… тефтели… тефтели… пожалуйста… прошу… не надо… я не хочу… не хочу… хватит… тефтели…
